Нет справки — нет обряда: в Ингушетии хотят проверять на ВИЧ перед свадьбой

12 декабря 2017

Автор фото, Svetlana Kholyavchuk/TASS

В Ингушетии вслед за Чечней хотят обязать вступающих в брак предоставлять справки о наличии или отсутствии ВИЧ. Власти предлагают на уровне республики принять соответствующий закон, а также позаботиться о том, чтобы справки требовали имамы перед тем, как провести обряд бракосочетания.

С идеей требовать от жениха и невесты медицинские документы перед свадьбой выступил глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров.

«Мы приветствуем предоставление справок до вступления в брак, но никаким законодательным актом это пока не закреплено. Мы не можем обязать население, мы только проводим информационно-просветительскую работу, внушаем, объясняем молодым людям, что это правильно и полезно», — объяснила Русской службе Би-би-си заместитель министра здравоохранения Ингушетии Зарема Льянова.

По её словам, этот вопрос обсуждался в парламенте и правительстве республики неоднократно, поскольку власти обеспокоены распространением ВИЧ, гепатитов и других инфекций, передающихся половым путем. Льянова настаивает, что это не ограничит права желающих вступить в брак, а даст им выбор.

Министерство здравоохранения Ингушетии на протяжении двух лет вносит соответствующие законопроекты в парламент, настаивая, чтобы ЗАГСы не регистрировали браки до предоставления справок.

Врачебная тайна

Требование обязательного предоставления справки в отдел регистрации браков нарушает врачебную тайну, говорит Яна Алексеева, руководитель отдела правового сопровождения компании «Медюрконсалт».

«В соответствии с законом об охране здоровья граждан РФ в понятие врачебной тайны входит информация, которая содержится в медицинской документации», — поясняет Алексеева. Статья 323 федерального закона гласит, что перед браком пара имеет право пройти бесплатное медико-генетические обследование, в которое как раз входят анализы на заболевания, передающиеся половым путем, и ВИЧ.

Однако эти обследования являются добровольными и их результаты без согласия вступающих в брак не могут сообщаться будущему супругу или супруге. По словам юриста, если вступившее в брак лицо знало о венерической болезни и не сообщило супругу, то единственное, что можно сделать — это обратиться в суд с требованием признать брак недействительным. Если же инфицированный ничего не знал о болезни, то добиться ничего не удастся.

«Надо общество подготовить»

Духовенство Ингушетии идею Евкурова и местного минздрава одобряет, однако требовать предоставления справки, пока это не будет узаконено, имамы не могут.

«Мы считаем, что это правильно. Очень часто браки разваливаются из-за этих болезней. Как правило, причиной бывают мужья. Было бы хорошо, если бы проработали и ввели этот порядок. Например, в Чечне ввели, но в Чечне, вы знаете, какой порядок, там все строго, жестко. Здесь немного по-другому», — говорит ингушский мулла Ахмед Тангиев.

Исламские обычаи не требуют регистрации брака в ЗАГСе — достаточно религиозной церемонии. Поэтому, считает богослов, если и будет принят закон, обязывающий приносить справки в ЗАГС, он может и не сработать.

«Эту программу нужно разработать именно так, чтобы те имамы, которые сочетают браком, не проводили обряд без такой справки. При этом нельзя игнорировать ингушский менталитет. Если придут к родителям девушки и скажут: «Предоставьте, пожалуйста, справку, что ваша дочка не болеет СПИДом», не каждая семья это нормально воспримет. Они скажут: «Вы что, подозреваете нашу дочку в том, что она ведет нехороший образ жизни?» Могут воспринять как оскорбление. Надо общество подготовить к тому, что мы просим справку не потому, что мы сомневаемся в вашей дочке, а чтобы не возникало впоследствии никаких вопросов», — объясняет Тангиев.

Он считает, что имамам нужно собраться и договориться, что они не будут проводить обряд без справки.

Опыт Чечни

Автор фото, TASS/Afonina Elena

Подпись к фото,

В Чечне с 2011 года жениха и невесту обязывают пройти тестирование на ВИЧ

В Чечне тестирование на ВИЧ перед заключением брака действует с 2011 года. Инициатива исходила от главы республики Рамзана Кадырова и была поддержана Духовным управлением мусульман региона. Кроме этого, специалисты местного СПИД-центра проводят просветительские мероприятия и тренинги по профилактике ВИЧ среди населения, в том числе богословов.

Тест на ВИЧ перед свадьбой в Чечне бесплатный. Люди могут обратиться в СПИД-центр или ВИЧ-кабинеты при районных больницах.

«В случае если у одного из вступающих в брак выявлен ВИЧ, он должен сказать об этом будущему супругу(ге), дескать вот, такая у меня проблема со здоровьем, и если согласна/согласен мы заключим брак. Либо предлагается привести потенциального жениха/невесту к специалистам СПИД-центра, которые объяснят перспективы такого взаимодействия, расскажут, что делать, чтобы не заболеть этим недугом и самое главное завести здоровых детей», — рассказывает сотрудница СПИД-центра в Грозном Алина Абдулкадырова.

«В случае согласия человек подписывает специальный документ, в котором подтверждает, что вступает в брак добровольно, обо всем осведомлён и претензий ни к центру СПИДа, ни к своему мужу/жене не имеет. И ещё один вариант — разорвать отношения до свадьбы. То есть не доводить дело до брака», — говорит врач.

По её словам, все в Чечне эту практику одобряют, а возмущаются только те, кто уже инфицирован — «по причине экспериментов с наркотиками либо в связи с беспорядочными половыми связями».

«Народ к этой практике привык, и все знают, что мало собрать чемоданы, снять ресторан и заслать стариков, надо ещё и справки получить в центре СПИДа», — говорит Абдулкадырова.

«И я, и жена сдавали такие справки. В муфтияте Чечни есть официальный документ о бракосочетании, и когда имам приходит читать никях (обряд бракосочетания), он требует справку о том, что анализы сданы. Ты ему отдаешь справку — он тебе документ. Это правильно. Здоровое общество будет, здоровые дети. Например, если я болею, зачем моему ребенку это передавать?» — заявил Би-би-си житель Грозного Абдулла.

По словам сотрудницы одного из ВИЧ-кабинетов в Грозном, к ней несколько раз обращались с просьбой «помочь» выписать справку: «Я бы никогда не посмела ходатайствовать о таком деле. Однако полагаю, что далеко не все мои коллеги столь же щепетильны, как я. Теоретически вполне возможно найти подход. Но даже в случаях, когда приходили высокопоставленные персоны, для них всегда держали тесты экспресс-диагностики 20-минутные. Они не очень надёжны, и тем не менее, чтобы не давать справку просто так, практикуется хотя бы экспресс-диагностика».

Согласно официальной статистике, в северокавказских республиках самый низкий показатель выявленных случаев ВИЧ в процентном отношении к населению региона.

Как утверждают в Чечне, по данным на начало сентября 2017 года на учете в СПИД-центрах состояли 1175 человек, а за прошедший год в регионе было выявлено 25 случаев вступления в брак ВИЧ-инфицированных. При этом, по рассказам сотрудницы ВИЧ-кабинета, если жених инфицирован, а невеста здорова, браки почти всегда заключаются. Если же ВИЧ у невесты, а жених здоров, свадьба мгновенно отменяется.

Евкуров считает инцидент на свадьбе в Али-Юрте свидетельством падения нравов среди определённого контингента молодёжи — «Ингушетия» — интернет-газета

В ходе обсуждения вопиющего случая руководитель субъекта отметил, что неуважение к невесте, проявленное так называемым «другом» жениха, стало свидетельством падения нравов среди определённого контингента нашей молодёжи и отсутствия должного воспитания со стороны родителей.
«Удивляет тот факт, что этот «друг» приходится сыном главе села, от которого, увы, не последовало адекватной реакции. Мы живём в обществе, в котором подобные проявления НЕ МОГУТ БЫТЬ ДОПУСТИМЫ, в противном случае — ЖЁСТКО ПОРИЦАЕМЫ! В доме, где есть отец, старший мужчина, понятие чести и достоинства должны быть заложены в сознание детей с раннего возраста, поэтому ответственность за свои упущения лежит также и на родственниках!», — написал на своей странице в Инстаграм Евкуров.
Как сообщили газете в пресс-службе главы субъекта, советник руководителя региона по религиозным вопросам Магомед-хаджи Албогачиев заявил, что в исламе считается совершенно недопустимым обижать того, кто слабее тебя, тем более, что этот человек проявляет к тебе уважение.

«Отец обязан отвечать за действия своего сына, в каком бы возрасте он ни был»- считает М. Албогачиев.

Глава Назрановского района Исропил Латыров сообщил, что «свадебный дебошир» является сыном руководителя администрации села Али-Юрт Гагиева. По его словам, после произошедшего инцидента отец сложил с себя полномочия главы села.

Глава Ингушетии дал указания провести в отношении главы села Али-Юрт, отца «весельчака», служебное разбирательство, а аппарату Совбеза поручил дать правовую оценку произошедшему инциденту и принять соответствующие меры.

Перед Управлением по делам религии, помощником-советником Магомедом Албогачиевым, Миннацем совместно с общественными организациями, он поставил задачу пересмотреть ряд новоявленных праздничных ритуалов, которые противоречат не только нашему менталитету, но и религиозным воззрениям.

Инцидент, произошел неделю назад на свадьбе в селе Али-Юрт. Один из приглашенных, исказив старинный ингушский обычай «развязывание языка» невесте вылил на нее спиртное в шутку. Неадекватные действия друга жениха имели высокий резонанс в обществе. Видеоролик в ютубе вызвал порицание и осуждение в республике и за ее пределами.

С наступлением вечера невеста вовлекается в старинный обряд «развязывания языка». Здесь обязательно присутствует свекровь, взрослые мужчины. Старейшине свадьбы новобрачная преподносит пиалу с водой. На его вопрос, можно ли пить, молодая отвечает: «Пейте». Но перед этим молодые парни смеются, развлекают невесту, пытаясь ее разговорить. Девушка должна выдержать, чтобы не вымолвить слово. Невеста «развязывает язык» только после дарования ей денег. Эту сумму, по традиции, она передает свекрови.

Пятигорский медико-фармацевтический институт (ПМФИ)

 

 

 

 

 

 

 

 

29 сентября в Актовом зале Пятигорского медико-фармацевтического института состоялось долгожданное колоритное и пропитанное культурой народов мероприятие, которое традиционно проводится Комиссией по межкультурным коммуникациям ПМФИ в начале учебного года.

Вечер Традиций в этом году отличался масштабом мероприятия.

На мероприятии присутствовали преподаватели и сотрудники, а также администрация вуза: Аджиенко Всеволод Леонидович – директор ПМФИ, доктор медицинских наук; Воронков Андрей Владиславович — заместитель директора по учебной и воспитательной работе, доктор медицинских наук; Павлюк Ольга Михайловна — начальник управления по воспитательной и профилактической работе; Игнатиади Ольга Николаевна — заместитель декана факультета высшего образования ПМФИ, доцент кафедры Стоматологии; Щербакова Лариса Ивановна — кандидат фармацевтических наук; Кичева Тамара Авксентьевна.

С приветственным словом выступил директор Всеволод Леонидович Аджиенко: «Комиссия по межкультурным коммуникациям переходит на новый уровень, это очень перспективная и активная организация», — подчеркнул он.

Первыми на сцене появились представители Славянской общины ПМФИ, которые рассказали о таинстве Крещения в Православной церкви. По впечатлениям зрителей, эта тема оказалась достаточно интересной, ведь многие студенты не были знакомы с порядком проведения данной процедуры.

Уже который год самой популярной темой для выступления является Свадьба. Вот и в этот раз автономии и диаспоры подготовили интересные данные о самом главном событии в жизни человека из разных культур. Дагестанская этническая автономия рассказала о сватовстве и о традиции расплетать косы невесты. Чеченская этническая автономия показала порядок проведения второй половины свадьбы в доме жениха. Ингушская этническая автономия поделилась особенностями своей культуры и рассказала, как забирают ингушскую невесту из родительского дома. Карачаево-балкарская этническая автономия покорила всех зрителей своим красивым обрядом снятия шалей с невесты — «Ау алгъан адет». Армянская диаспора показала колоритное представление о том, как забирают невесту из отчего дома. Черкесская этническая автономия в этом году продемонстрировала как надо и как не надо вести себя жениху.

Узбекская диаспора заставила всех присутствующих ощутить себя на настоящей Узбекской свадьбе: ребята продемонстрировали, как забирают невесту из родительского дома.

Греческая диаспора показала празднование Рождества Христова, а Осетинская этническая автономия рассказала о «Кахцганан» — празднике в честь рождения сына.

В конце мероприятия слово взяла Председатель КПМК Нигарян Сируш, которая поблагодарила всю команду Этнического совета и всех гостей за то, что наш Вечер Традиций получился таким ярким и незабываемым. Позже состоялся розыгрыш 4-х билетов в кино, и удача улыбнулась 2 студентам нашего института.

Орехова Инна, пресс-служба Этнического совета

Следствие и суд: Силовые структуры: Lenta.ru

Адвокат Алексей Салмин обнародовал новые данные об отсутствии юридического образования у краснодарской судьи Елены Хахалевой, получившей скандальную известность после шикарной свадьбы своей дочери. Об этом сообщает газета «Известия».

По данным адвоката, во всех документах Абхазского государственного университета за 1985-1991 годы, где Хахалева (тогда Требушина) якобы получала высшее юридическое образование, нет никаких данных о такой студентке. Юрист исследовал бумаги о переводе учащихся с курса на курс, допусках к госэкзаменам и сами протоколы испытаний, а также обнародовал приказ от 21 августа 1985 года о зачислении студентов на все виды обучения в вузе.

Адвокат заявил, что лично встретился с обучавшимся в то время на юридическом факультете Кахабером Кахетелидзе, и тот не сумел опознать Хахалеву в числе своих сокурсников. Салмин получил и ответ из «Гознака» по поводу бланка диплома № РВ-523043, который якобы был получен судьей и который отправили в 1988 году в другой вуз — Чечено-Ингушский пединститут.

«С 1985 по 1991 год Хахалева обучалась в Кубанском университете (Краснодар) на факультете биологии. Есть номер/серия диплома, приказ о зачислении, с 1985 по 1986 год она работала в Краснодарской краевой ветеринарной лаборатории — есть приказ о ее приеме на работу в июле 1985 года на должность ветсанитара», — рассказал об итогах своего расследования Салмин.

Адвокат заявил, что все собранные им в ходе собственного расследования данные он передал в Следственный комитет России, и надеется на возбуждение уголовного дела.

Скандал вокруг судьи Хахалевой вспыхнул летом 2017 года. Затраты на свадьбу ее дочери оценили в два миллиона долларов. На торжестве выступали Басков, Кобзон, Меладзе и Павлиашвили. Пленум Верховного суда России вывел Хахалеву из состава президиума Краснодарского краевого суда. 21 сентября 2018 года она получила госзащиту в связи с поступающими в ее адрес угрозами.

Больше мрачных и странных новостей в Telegram-канале «Лента дна». Подписывайтесь!

Руководитель Ингушетии назвал позором для рода обливание невесты виски на свадьбе

«Дал поручение провести в отношении руководителя села Али-юрт, отца „весельчака“, служебное разбирательство», — написал в своем инстаграме Евкуров.

Случившееся на свадьбе обсуждали во время встречи Евкурова с представителями духовенства и совета безопасности республики.

Видеозапись, на которой юноша во время свадьбы выливает виски из бутылки на голову невесте, появилась в Инстаграм.

Собеседник агентства обозначил, что лидер региона назвал действия мужчины несвойственными для ингушского народа. По его словам, после произошедшего инцидента отец уволился с поста сельского руководителя.

«Выставлять в пьяном виде свою глупость напоказ является позором для всей семьи, ну и тейпа», — полагает он.

В Ингушетии ушел в отставку из-за нетрезвой выходки сына на свадьбе руководитель администрации села Али-Юрт. «Такие поступки приводят к предстоящей эскалации конфликта между фамилиями», — подчеркнул Юнус-бек Евкуров.

Евкуров порекомендовал религиозным деятелям разъяснять молодым людям и девушкам, как нужно себя вести. Кроме того, может привести конфликту между семьями. Советник Евкурова по религиозным задачам призвал отца Гагиева «ответить за действия своего сына». Это попало на видео, на случай обратил внимание руководитель Ингушетии Юнус-Бек Евкуров. Правовую оценку произошедшему инциденту он поручил дать аппарату Совбеза.

На свадьбах в Ингушетии с наступлением вечера невеста вовлекается в стародавний обряд «развязывания языка». Тут обязательно присутствует свекровь, взрослые мужчины. Старейшине свадьбы новобрачная преподносит пиалу с водой. На его вопрос, можно ли пить, молодая отвечает: «Пейте». Она «развязывает язык» только после того, как ей дарят деньги — сумму она информирует свекрови. «Эту сумму, по традиции, она сообщает свекрови», — пишет Интерфакс.

Переводчик – словарь и онлайн перевод на английский, русский, немецкий, французский, украинский и другие языки. | Как перевести «фото дубай

                                               

PhotoDNA

PhotoDNA is a technology developed by Microsoft to improve Hany Farid Professor at Dartmouth College, which computes hash values of images, video and audio files to identify similar images. Folidng is mainly used in the definition of child pornography, and works by computing a unique hash that represents the image. This hash code is calculated by the fact that it is resistant to change images including resizing and minor color changes. It works by converting the image to black-and-white, resizing it, smashing him against the fence and looking at intensity gradients or edges. It is used with Microsofts own services Bing and OneDrive, as well as Google Gmail, Twitter, Facebook, Adobe and systems, Reddit and the National center for missing and exploited children, for which Microsoft identified technology. Microsoft highlighted the PhotoDNA technology to project Vic, operated and maintained by the international centre for missing and exploited children ICMEC. Project Vic image and video hash-sharing initiative that streamlines investigative process and narrow the focus of child pornography law enforcement investigations by filtering the material investigators find on offenders computers.

Project Vic uses technology to create a «fingerprint» that can be used to uniquely identify an individual photo. Using robust hash sets, the technology allows law enforcement to determine which images are obtained have already been identified and are part of the projects database of millions of digital hashes of child porn, enabling detectives to focus on those who are new to the child and is waiting to be found and returned. This technology also helps Internet service providers, helping them to detect images of sexual abuse of children shared on their sites, and block their further distribution. In December 2014, Microsoft has also made Folidng available to qualified organizations as a free cloud service in the Azure store. At the end of 2015, Farid has completed work on improving the software, which is now able to analyze video and audio files besides photos. In 2016, Hany Farid suggested that the technology can be used to prevent the spread of terrorist imagery, but there was little interest initially shown by social media companies. In December 2016, Facebook, Twitter, Google and Microsoft announced plans to use Folidng to eliminate extremist content such as videos, recruitment of terrorists or terrorist images, which was done, for example, to automatically remove the «al-Qaeda» video.

Внутри антиэкстремистского центра Ингушетии: пытки, вымогательство, убийства

Магомед Долиев, убит в Центре Ингушетии E. Фото (с): Сергей Смирнов / MediaZona. Все права защищены.

Эта статья изначально появилась на русском языке на MediaZona . Мы благодарны им за разрешение опубликовать здесь перевод.

В конце марта 2017 года Юнус-Бек Евкуров, глава Республики Ингушетия, региона на Северном Кавказе России, посетил следственный изолятор в Карабулаке.Как сказано на сайте Федеральной службы исполнения наказаний, Евкуров «посетил основные здания следственного изолятора и побеседовал с подозреваемыми, задержанными и осужденными [находящимися там под стражей]». Евкурова, очевидно, «интересовали вопросы доступа к лечению, питанию и соблюдение прав и законных интересов лиц, содержащихся под стражей».

Непонятно, с кем именно разговаривал Евкуров. Тимур Хамхоев, бывший руководитель Ингушетского Центра по борьбе с экстремизмом («Центр Э»), и несколько его подчиненных в настоящее время находятся за решеткой в ​​Карабулаке.Им предъявлены обвинения в вымогательстве и пытках людей, содержащихся под стражей.

Центр Е в Ингушетии давно известен как место пыток и убийств. С октября 2013 года им руководит небезызвестный Тимур Хамхоев. «Клянусь — хуже, грязнее этого шакала в этой республике не найдешь. Знали ли они об этом? Клянусь всем, что свято — они все сделали. От главы [республики] до дворников они знали об этом все! » кипит Ахмед-Башир Аушев, старейшина аушевского тейпа (чечено-ингушский клан — прим. ред.) Двое родственников Аушева пострадали от рук Хамхоева и его людей, обоих звали Магомед Аушев.

«Клянусь всем святым — все они знали. От главы республики до дворников они знали все о пытках! »

Родственники жертв Ингушетского центра «Е» говорят, что они не раз жаловались Евкурову на жестокость милиции, но он отклонил их опасения. Ахмед-Башир Аушев утверждает, что в 2014 году он лично показал главе Ингушетии фотографии Магомеда Аушева, который после жестокого избиения лежал в больнице.

«Он сказал мне, что я должен снова рассказать эту историю, когда я окажусь в суде за клевету на нашу полицию! Представьте, это сказал глава нашей республики Юнус-Бек Баматгиреевич! » Так, по словам Аушева, отреагировал Евкуров, столкнувшись с доказательствами пыток республиканским Центром Е. За три года до этого, в мае 2017 года, Следственный комитет наконец предъявил обвинения 44-летнему директору Центра Е Тимуру Хамхоеву и его ведомству. главу Андрея Безносюка по подозрению в применении силы в отношении Магомеда Аушева.

«Они никогда не отдыхали»: семья Аушевых

Магомед Аушев, 25 лет, попал в поле зрения республиканского центра «Е» после свадьбы своего двоюродного брата, на которой он, по его собственным словам, произвел два-три выстрела в воздух из нелетального пистолета. «Вскоре пошли слухи, что я стрелял из позолоченного пулемета», — говорит Аушев, с трудом находя нужные слова в русском языке. Этим, по мнению Аушева, и объясняется интерес полиции к нему. 20 декабря 2014 года Магомед и его адвокат вошли в отделение милиции и предъявили свой нелетальный пистолет, по которому Аушев был допрошен в связи с незаконным оборотом оружия.«Они просто сказали:« Эй, зачем вы нам принесли пистолет travmat , а где автомат? »И я сказал им, что у меня его не было», — продолжает Аушев.

Наступила ночь, и следователь Ахмед Котиев сказал Аушеву, что он находится под стражей на 48 часов и теперь будет помещен в изолятор временного содержания. У задней двери отделения милиции Котиев передал молодого человека двум людям в масках. «Они сразу же надели мне на голову мешок, затолкали в машину и доставили прямо в Центр E.”

Магомед Аушев, один из жертв Центра Е в Ингушетии, который теперь требует, чтобы его мучители были привлечены к ответственности. Фото (с): Сергей Смирнов / MediaZona. Все права защищены.

Центр Ингушетии E расположен в Назрани, бывшей столице Ингушетии. Улица Оздоева номер семь представляет собой скромное двухэтажное строение, окруженное десятиметровым забором из металлической сетки, превышающим само здание. Здесь Аушева начали избивать, «требуя показать золоченый пулемет».«Они били меня всю ночь — у них никогда не было перерыва. Меня били током, били в пах, по голове. Били по почкам, по коленям. Иногда я мельком видел их через сумку над головой. В какой-то момент они сняли его, чтобы дать мне воды ». И вот, спустя три года, Магомед Аушев опознал Тимура Хамхоева и нескольких его подчиненных как тех, кто истязал его.

На второй день его поместили в камеру, а оттуда в суд, где Аушев почувствовал себя плохо.Затем он был госпитализирован. «Я едва могла ходить. Я потерял сознание и пришел в сознание только в больнице », — вспоминает он. Он ничего не знает о возбуждении уголовного дела по поводу его «золоченого пулемета», который послужил поводом для его пыток. После выписки из больницы Аушев провел еще два месяца в тюрьме, а затем был просто освобожден. В январе 2015 года он был признан жертвой насильственного превышения полномочий (часть третья статьи 286 Уголовного кодекса России), но расследование по его делам было приостановлено.Он был возобновлен только в январе этого года, после того, как уже были арестованы несколько оперативников Центра Е.

«Они приехали в дом его матери — на трех бронетранспортерах! Уходя, один из вооруженных людей сказал ей «меньше жаловаться» »

После этого Магомеда Аушева снова допросили, и он опознал пятерых боевиков, которые его пытали. Однако семью Аушева запугали, чтобы заставить его замолчать. «Они пришли в дом его матери — и привезли с собой три бронетранспортера! Они были в масках, вооружены на глазах у маленьких детей! Начали обыскивать, всех обыскивать.Его бедная семья была в ужасе — они никогда не ожидали ничего подобного! » — восклицает Ахмед-Башир Аушев. Он заявляет, что, уходя, один из вооруженных людей сказал: «Вам следует меньше жаловаться».

Другой Магомед Аушев оказался в Центре Е 16 июня 2016 года по подозрению в причастности к заминированию автомобиля, который был направлен против Ибрагима Белхороева, одного из лидеров «Баталхаджинцев».

Кто такие баталхаджинцы?

Баталхаджинцы — ингушская мусульманская религиозная группа, в основном проживающая в селе Сурхахи, печально известная своими тесными связями с руководством соседней Чечни.Нынешний лидер движения Султан Белхороев назвал диктатора Чечни Рамзана Кадырова «мессией и имамом, который выведет [свой народ] из тьмы».

Группа получила международную известность, когда стало известно об их причастности к нападению на автобус журналистов и правозащитников 9 марта 2016 года на границе Чечни и Ингушетии. Автомобиль был подожжен, в результате погибли все находившиеся внутри. Согласно одному из источников в досье Russiangate, заказчиком нападения был Адам Делимханов, двоюродный брат и близкий соратник Кадырова и депутат Госдумы.

Мать Магомеда Аушева, Аза Аушева, вспоминает, как рано утром приехали сотрудники милиции, но при обыске дома не нашли ничего компрометирующего. Затем они спустились в канаву за домом, где обнаружили «какой-то пакет» (который, по мнению Азы, является компонентами детонатора, заложенного там спецслужбами). Магомеда увезли. «Позже вечером того же дня мы обнаружили, что его доставили в Центр E, где ему сказали, что его ударили током.Его голова и тело опухли, переносица сломана », — говорит Аушева, описывая состояние своего сына, когда она увидела его в больнице.

«Он сказал нам, что парень начал на него прыгать, и из-за того, что у вас на голове мешок, вы не знаете, когда брать руки. Вы просто изнуряете себя », — говорит Руслан Аушев, отец Магомеда. После этих пыток молодой человек, так и не признавшийся ни в чем, дважды выпускался под домашний арест, но сейчас снова находится за решеткой. Его дело сейчас рассматривается Магасским городским судом.

Выступают родственники жертв пыток (русский язык). Источник: MediaZona.

Когда Магомеда Аушева пытали в доме на улице Оздоева, еще один заключенный, Магомед Долиев, подвергся такому же жестокому обращению. В случае с Долиевым оперативники Центра Е точно не «отдыхали». Отец Аушева говорит, что его сын считал себя счастливчиком. Из-за смерти Долиева мучителям стало немного легче. «Я слышал его крики, — вспоминает Магомед, — и, возможно, он тоже слышал мой.

Возможно, смерть Долиева в заключении спасла Аушева от дальнейших пыток. Труп задержанного в Центре E стал началом конца для команды мучителей Тимура Хамхоева.

«Мне на голову надели полиэтиленовый пакет и начали душить»: семья Долиевых

Магомед Долиев, 49 лет, окончил полицейское училище в Алматы, затем перешел на работу в полицию и Генеральную прокуратуру г. Казахстан. После возвращения семьи в Ингушетию Долиеву предложили работу в правоохранительных органах, но он отказался.В последние годы он работал в Москве, где, по словам его брата Назира, руководил «бригадой азербайджанцев и узбеков». Тем не менее, Магомед довольно часто возвращался домой в Ингушетию. Между тем его жена Марым работала кассиром в банке города Сунжа.

Утром 11 июля 2016 года в банк вошел неизвестный мужчина в маске. Он положил гранату, которая позже оказалась рваной, на стол, где в тот день работала Марым Долиева. В ужасе она открыла сейф, и преступник скрылся с более чем 12 миллионами рублей (155 000 фунтов стерлингов).«Почему она не нажала кнопку включения аварийной сигнализации? Она сказала мне, что была так шокирована, что не могла придумать, что делать, и до сих пор не может точно вспомнить, что произошло. Она боялась, что граната взорвется », — объясняет Назир Долиев.

Магомед Долиев в это время находился дома, и муж и жена были допрошены в полиции. Дело расследовало Сунженское районное управление МВД, которым руководит Магомед Беков. 15 июля Алишер Боротов (ныне исполняющий обязанности заместителя главы МВД Ингушетии, а в 2016 году — заместитель главы полиции республики) приказал оперативникам центра E провести расследование.

В тот же день, около часа дня, следователь Тимур Хамхоев из центра «Е» позвонил Марием на работу и сказал, чтобы она немедленно ехала в отделение милиции. По прибытии ее провели в кабинет Магомеда Бекова, где ее ждали Беков, Боротов и Хамхоев. «Я даже не могла прийти в себя, пока они не начали на меня рев», — вспоминает она. Мужчины требовали сообщить, где находится муж Марием (Магомед был дома), и чтобы она призналась в организации кражи в банке с его помощью (Долиева отрицает обвинение.)

Брат и мать Магомеда Долиева, убитые в Центре Е. Фото (с): Сергей Смирнов / MediaZona. Все права защищены.

«На меня стали кричать, — повторила она, — а Хамхоев вскочил и ударил меня по лицу. Затем Магомед Беков взял полиэтиленовый пакет. Рядом была комната, туалет. Он подошел ко мне справа и натянул сумку мне на голову; он затянул его сбоку и начал душить меня ».

Когда полиэтилен прилип к ее лицу, и она начала задыхаться, Беков снял пакет и дал Марием вздохнуть. «Как только мне надели пакет, они начали бить меня по лицу и голове. Я ничего не видел. Они били меня кулаками и раскрытыми ладонями », — говорит она. Когда Беков устал, в пытках участвовали и другие присутствующие. Хамхоев и Беков по очереди затягивали сумку и душили Марьем.

Но, несмотря на пытки, Марием отказалась признаться и оговорить себя. Через некоторое время мытарства прекратились. «Они сняли сумку, и я начал поправлять платок, после чего Беков заметил, что« вам это больше не понадобится ».Прошло пять минут. Как только я пришла в себя, появились двое россиян, которыми оказались Безносюк и Сергей Хандогин — ребята из Центра Е », — вспоминает Марьем.

Двое мужчин вывели Мараем во двор, где их ждала «Лада Гранта». Безносюк надел ей на голову еще один полиэтиленовый пакет, который он взял из местного управления МВД. На протяжении всей поездки к дому Cenere E в Назрани ее похитители еще раз пытались убедить Марием признаться.«Как только машина остановилась, они плотно обмотали сумку лентой до самого носа. Как только я поднял руки, чтобы немного поправить, меня избили. Боялись, что я сниму, — вспоминает Долиева.

Позже один из следователей Центра Э спросил Мараем, может ли она узнать голос своего мужа. «Вы хотите услышать его крики?» он издевался.

Марием отвезли в кабинет на втором этаже здания, где ее усадили в кресло, связав за спиной руки скотчем.Она вспоминает, как один из сотрудников настаивал, что «стул слишком слабый, он не выдержит». Они заменили стул другим и прикрепили к ее пальцам «какие-то провода», через которые она получила удар током. 40-летняя Долиева начинает плакать, рассказывая о пытках. «Тогда один из парней сказал:« Для нее этого недостаточно, вам нужно немного увеличить дозу ». Затем похитители вынули провода из ее рук, сняли с нее туфли и носки и прикрепили их к пальцам ног.«Боль была такой сильной, что больно вспоминать о ней», — говорит она.

Марием говорит, что удары током и избиения продолжались от шести до семи часов с небольшими перерывами. Позже один из следователей Центра E спросил ее, может ли она узнать голос своего мужа. «Вы хотите услышать его крики?» он издевался. Магомед Долиев на тот момент был еще жив. Его также доставили в здание Центра Е в Назрани из его дома в Карабулаке.

Марым Долиева вспоминает, как один из мужчин налил ей полстакана водки.«Я сказал им, что не пью. Что я не могу пить. Они схватили меня, слегка приподняли полиэтиленовый пакет и залили мне в рот. Думаю, они хотели, чтобы я одумалась », — говорит Долиева. Незадолго до этого другой сотрудник Центра Э снял обручальное кольцо с пальца Марием и положил его в карман. После этого ее больше не пытали.

«Выяснилось, что моего мужа только что убили. Они, наверное, испугались, поэтому оставили меня в покое », — полагает Долиева.

«Я думаю, что с кражей обручального кольца судьба Долиевой была решена», — считает адвокат Андрей Сабинин.«Я думаю, что они хотели убить ее, забрать тело и где-то закопать. Я боялся, что так все может закончиться ». Долиева вспоминает, что во время поездки на машине с оперативниками Центра Е ей сказали, что она «никогда не вернется туда, куда мы вас везем».

Но Долиева все же вернулась в город Сунжа, где недалеко от местного управления МВД ей сняли мешок с головы и дали салфетку, чтобы вытереть кровь с лица. Марым забрал из отделения милиции один из ее братьев, который сразу же отвез ее в больницу.Она еще не знала о смерти мужа в Центре E — брат сообщил ей только на следующее утро.

Назир, брат Магомеда Долиева, вспоминает, как весь день не мог найти Магомеда. «Ближе к вечеру мне позвонил двоюродный брат и сказал, что мой брат лежит в морге. Как такое могло быть? »

На следующий день, после того как были сфотографированы все раны на его замученном теле, Магомеда Долиева похоронили. Причиной его смерти изначально был зафиксирован сердечный приступ.Затем судмедэксперты признали, что Долиев умер от удушья, скорее всего, задушен полиэтиленовым пакетом, как любой, кто сталкивался с Центром E.

Глава Республики Ингушетия Юнус-Бек Евкуров во время интервью в Москве. 2017. Фото (с): Михаил Воскресенский / РИА Новости. Все права защищены.

После похорон родственники Магомеда и Марым подошли к Юнус-Беку Евкурову и потребовали встречи. Евкуров согласился, но «сказал, что разберется с этим, когда соответствующие документы окажутся у него на столе».Тогда он с этим разберется. Но какой документ ему нужен? Они убили моего брата! Я не понимаю, — раздраженно говорит брат Марьем Долиевой.

Родственники Магомеда Долиева из Баркинхоя тейпа заявили о кровной мести в адрес оперативника Центра Э Алихана Бекова. Они не были первой семьей в Ингушетии, которая хотела отомстить Центру Е из-за жестоких пыток, которым подверглись их родственники. «Они сразу же объявили кровную месть, прямо в тот же день», — небрежно говорит Назир.«И что ж, объявление кровной мести означает, что рано или поздно ты должен ее осуществить — тебе придется его сбить. [Беков] в частности. Потому что он виноват в смерти моего брата.

«Евкуров сказал, что разберется, когда соответствующие бумаги окажутся у него на столе. Но какой документ ему нужен? Они убили моего брата! »

Мы говорим во дворе дома семьи Долиевых, где Назир и мама Магомеда принимают гостей под открытым небом. Мать с трудом подбирает слова и часто оставляет нас, чтобы ухаживать за тяжелобольным мужем — отец Магомеда не может говорить, и каждый день ему делают десять уколов.Но, услышав разговор о своем умершем сыне, он выходит в пижаме и садится рядом с нами.

«Я не верю в наши суды», — вздыхает Назир.

Отец пытается что-то сказать, но не может. Все, что он может сделать, — это ужасный, почти неслышный хрипящий звук. Ему приносят тетрадь, над которой он долго трудится с карандашом. Большие буквы означают: «Теперь это просто фашизм».

Связанный азербайджанец

Арест Тимура Хамхоева и его команды был связан не столько с пытками — хотя их участие во многих уголовных делах, связанных с насилием, на протяжении многих лет оставило много свидетелей — но с вымогательством. Судя по всему, уголовное дело против Хамхоева возбуждено не Следственным комитетом, а ФСБ. В сообщении о задержании Хамхоева РИА Новости подчеркнуло тот факт, что операция «проводилась отделением ФСБ по Республике [Ингушетии] и центральным аппаратом управления безопасности МВД России».

По версии следователя, 9 ноября 2016 года Тимур Хамхоев и его подчиненные в Карабулаке силой задержали гражданина Азербайджана и посадили его в «Ладу Приора».Затем они доставили его в Центр E, где «с применением физического насилия забрали его Audi A6 и iPhone 5». Мужчину отпустили, но тут была загвоздка: у него был месяц, чтобы заплатить 800 000 рублей (10 000 фунтов стерлингов), чтобы вернуть свою собственность и не дать мужчинам Хамхоева обнародовать доказательства «его романтических отношений с женщиной ингушской национальности».

Пострадавший, Амиль Назаров, 35 лет, обратился в правоохранительные органы. В этом случае они отреагировали с неожиданным усердием. Хамхоев и несколько его людей были задержаны в начале декабря 2016 года.При обыске в доме одного из полицейских следователи обнаружили несколько десятков пуль, а у другого — украденную Audi A6. Сначала задержанным было предъявлено обвинение в краже, затем дело против них было изменено на вымогательство и превышение служебных полномочий.

В Ингушетии ходят слухи, что Амил Назаров работал на Абубакара Мальсагова, который занимал пост премьер-министра республики с сентября 2013 года по ноябрь 2016 года. «Хамхоев не был арестован за убийство Долиева, я вам это скажу», — говорит Ахмед. -Башир Аушев.«Так они сбили какого-то азербайджанца или совершили кражу, что угодно. Но именно этот азербайджанец пользовался покровительством премьер-министра и, возможно, даже работал на него. И когда здесь всплывают подобные вещи, люди пугаются. Так они испугались и задержали Хамхоева ».

Магас, столица Ингушетии, ночью. Фото CC-by-2.0: Shaliec / Wikimedia Commons. Некоторые права защищены.

Бывший сотрудник МВД Ингушетии Гасан Кациев утверждает, что женщина, с которой азербайджанец имел отношения, была специально «послана» Хамхоевым для организации шантажа. «Ее зовут Аза Гадиева, и это мошенничество номер один в республике. Управление по борьбе с коррупцией и экономическими преступлениями местного МВД несколько раз заводило против нее дела, но ни одно из них не дошло до логического завершения — ведь Тимур Хамхоев лично ее прикрывал. Хамхоев ее поддержал, и, по некоторым данным, она жила в съемной квартире в Магасе. Якобы эту квартиру ей предоставил Тимур Хамхоев », — говорит Кациев.

Несколько человек, пожелавших остаться неназванными, заявили, что сотрудники Центра Э шантажировали гражданина Азербайджана видеозаписями его встречи с Гадиевой.Затем эти «борцы с экстремизмом» пригрозили отправить эти записи родственникам женщины, что, по их словам, неизбежно приведет к убийству Назарова.

Аза Гадиева обвинялась в мошенничестве и участии в преступной организации, которая незаконно завладела и обналичила сертификаты на материнский капитал на сумму 42 миллиона рублей (543 000 фунтов стерлингов). В апреле 2016 года генеральный прокурор направил ее дело в суд, отметив, что Гадиева признала себя виновной и поэтому начала обсуждение досудебного соглашения о сотрудничестве с властями.Однако в ноябре, когда расследование уже началось, Гадиева внезапно исчезла, и суд возобновился только через три месяца. «Хамхоев был нагло коррумпирован», — заключает Кациев. «Вот как он смог вымогать у азербайджанца, но таких случаев намного больше».

Центр E также занимался вымогательством в другой форме. Несколько источников MediaZona заявили на условиях анонимности, что сотрудники Центра E также прочесали Ингушетию в поисках ЛГБТ-людей, а затем пригрозили их выселить, если их требования не будут выполнены.

Центр Э за решеткой: бригада до конца

Уголовное дело по факту гибели Магомеда Долиева и применения насилия в отношении его жены Марьем началось практически сразу, в июне 2016 года. Однако оперативники Центра Э сначала прошли лечение только в качестве свидетелей. Лишь в декабре обвинения были предъявлены Тимуру Хамхоеву, который уже находился в следственном изоляторе по обвинению в вымогательстве, и Алихану Бекову. В январе этого года были предъявлены обвинения заместителю директора Ингушетского центра Е Сергею Хандогину и начальнику Сунженского РОВД Магомеду Бекову.В феврале было окончательно предъявлено обвинение начальнику отдела Центра Э Андрею Безносюку.

Все эти мужчины обвиняются в превышении служебных полномочий и применении насилия. Все они, кроме Алихана Бекова, участвовали в пытках Марьем Долиевой. Алихан Беков, который, по версии следствия, задушил Магомеда Долиева, также обвиняется в убийстве.

Никто из обвиняемых не признал своей вины. По словам родственников жертв, эти бывшие сотрудники Центра Е смелы и держатся вместе, угрожая «разобраться», когда с них будут сняты обвинения.«Даже во время допроса [следователями] они самодовольны и нахальны. Они чувствовали себя сильными и выше закона. Даже сейчас, когда надпись на стене, они все равно не сдаются », — говорит Марым Долиева. Иногда ее голос дрожит. Ее глаза наполняются слезами.

Ее брат говорит, что родственники обвиняемых предлагали деньги в обмен на отказ от дачи показаний в суде, и «прислали старейшин семьи», которые сказали, что готовы поклясться на Коране, что их родственники не трогали Марием.«Они могут все. Они бы не стали дважды думать, прежде чем откровенно лгать, ругаясь на Коране », — настаивает он.

«Даже за решеткой Хамхоев чувствует себя неуязвимым. Он пообещал мне, что если я напишу о нем хоть слово, он оторвет мне руки и ноги »

« Даже за решеткой Хамхоев чувствует себя неуязвимым, — говорит правозащитник Магомед Муцольгов. «В феврале я подошел к нему в камере в качестве члена Общественной наблюдательной комиссии [бывшего независимого тюремного сторожевого пса, действующего в более чем 80 регионах России], и первое, что он сказал, было:« Зачем вы привели его ко мне? Как будто это место должно быть санаторием! »Еще он пообещал мне, что, если я напишу о нем хоть слово, он оторвет мне руки и ноги.После этого я подал в следственный комитет заявление о том, что мне угрожали расправой. Они отказались принять это, заявив, что слова Хамхоева были всего лишь оборотом речи ».

Магомед Беков долгое время находился в СИЗО, не мог выехать. Однако в конце марта после жалобы адвоката Андрея Сабинина вместо этого он был помещен под домашний арест. «Так почему же они позволили Бекову вернуться домой? Этого требовал следователь, так как их начальник [Хамхоев], видимо, не оставил своих подчиненных одних », — предполагает брат Марым Долиевой.

Сергей Хандогин, ставший заместителем Хамхоева в апреле 2016 года, был переведен в Ингушетию из одиозного филиала Центра Э в Нижнем Новгороде. После задержания Хандогин тоже находился в СИЗО, но следователь также отпустил его под домашний арест. Впоследствии Хандогин скрывался и находился в розыске два месяца.

Никаких обвинений предъявлено не было Алишеру Боротову, который отдал приказ своим коллегам из Центра Э оказать оперативную поддержку ограблению или Россельхозбанку.Тем не менее, Долиева подтверждает, что он также присутствовал во время ее пыток в Сунженском РОВД и помогал другим душить ее полиэтиленовым пакетом. После ареста Тимура Хамхоева Боротов даже получил повышение — теперь он исполняющий обязанности начальника полиции Ингушетии, то есть заместитель нового министра внутренних дел республики Дмитрия Кава, чей предшественник Александр Трофимов ушел в отставку после того, как начались аресты в центре Е

Пытки полицейского. «Забери его и работай с ним»

Хасан Кациев, работавший в антикоррупционном управлении МВД Ингушетии, также стал жертвой пыток в Центре Е.21 февраля 2014 года, вспоминает Кациев, его вызвал на встречу замначальника милиции Алишер Боротов в МВД в Магасе. Войдя в кабинет Боротова, он обнаружил, что Тимур Хамхоев ждет его с четырьмя подчиненными. «Заберите его и приступайте к работе с ним», — приказал Боротов, кивнув печально известному директору Центра E.

Люди Хамхоева провели Кациева через подвал, через двор и сели в ожидающую машину, которая отвезла его к центру Е в Назрани. «Это началось тут же, на первом этаже того дома, — вспоминает Кациев. Сотрудники Центра Е жестоко избили милиционера и разбили его головой о бетонный пол, при этом требуя подписать признание в том, что он «вымогал деньги у определенных лиц». В какой-то момент он услышал команду Хамхоева: «Готовьте наши лопаты и наш джип!». «Мне показалось, что тело хоронят не в первый раз, — говорит Кациев.

Но полицейский не столкнулся с открытой могилой.Когда Кациев сидел с сумкой на голове, подошла группа людей, которые представились сотрудниками собственной службы безопасности МВД, или УСБ. В очередной раз Кациев отказался ни оговорить себя, ни отвечать на их вопросы. «Тимур, этот парень не говорит нам, что нам нужно. Приступайте к работе », — услышал Кациев Хамхоев. Пытки продолжались.

«Боротов вышел в коридор, увидел меня в крови, расхохотался и ушел»

К вечеру следующего дня, не добившись успеха с милиционером, его мучители забрали Кациева обратно в село. МВД в Магасе.«Боротов вышел в коридор спецслужб, увидел меня, расхохотался и ушел», — рассказывает он. Там УСБ в очередной раз потребовали от Кациева подписать либо признание, либо соглашение о сотрудничестве с ними. Когда выяснилось, что Кациеву снова суждено вернуться в Центр E, он смог быстро отправить SMS-сообщение другу в милиции. После вмешательства друга Кациева отпустили.

Кациев потерял сознание во дворе МВД, где двое охранников потащили его к машине его братьев, которая ждала у ворот.Он очнулся только в больнице в Грозном, столице соседней Чечни. Родственники отвезли его туда, опасаясь, что сотрудники Ингушетского центра «Е» могут оказать неоправданное влияние на врачей дома.

Сотрудник милиции Хасан Кациев демонстрирует, как его пытали в Ингушетском центре E. Фото (с): Сергей Смирнов / MediaZona. Все права защищены.

Бывший сотрудник милиции Кациев подчеркивает, что не подписывал никаких документов, но был уволен с должности «по собственному желанию» в течение месяца, проведенного в больнице. Кациев говорит, что его конфликт с руководством антикоррупционного ведомства был вызван его расследованием коррупционных скандалов. По его словам, работая над уголовным делом, он обнаружил, что руководство его ведомства было замешано в схеме вымогательства «под защитой» министра внутренних дел Ингушетии Александра Трофимова.

Кроме того, Кациев обнаружил, что строительные фирмы платили откаты высокопоставленным сотрудникам милиции. Он также подтверждает, что отчет, в котором он описал эту коррупционную схему, а также аудиозаписи, подтверждающие получение взятки, исчезли из его сейфа после пыток в Центре E.

«Мой сын впал в немилость, — говорит отец бывшего милиционера Магомед Кациев, — [его начальство] решило, что если он останется в милиции, то все до одного могут быть как-то причастны. Кациева пришлось выгнать. И почему он попал в руки Центра Е? Потому что мой сын сообщил своему отделу и его сотрудникам, что Тимур Хамхоев из Центра Е часто «вымогал деньги у определенных лиц» ».

С тех пор возбуждено уголовное дело по факту пыток Кациева, хотя до сих пор никто не был привлечен к ответственности — несмотря на то, что Дело в том, что в одном из постановлений следователь официально назвал местом преступления помещение Центра «Е» в Назрани, Ингушетия.

«Они ведь похищают людей много лет, да?»

«Мне кажется, что эти люди ни за что не отвечали», — говорит Магомед Муцольгов, известный правозащитник в республике.

«Безнаказанность. Они чувствовали себя выше закона, действовали безнаказанно. Выполнение этих действий… для которых не требовалось никаких официальных приказов, только неформальные инструкции. В конце концов, они похищают людей много лет, верно? Эти преступления были совершены в огромных масштабах — вы не поверите, но здесь, в Ингушетии, похищено 236 человек, и ни один из них до сих пор не найден.По словам Муцольгова, эти годы безнаказанности и преступности со стороны спецслужб демонстрируют, что «региональные власти даже не требуют соблюдения закона — они просто потворствуют им».

Муцольгов опасается, что «будут попытки воспрепятствовать или даже заморозить» текущее дело против оперативников Центра Е. «Здесь есть понимание« людей системы »- мнимой системы правления. Но это неправда; какая система имеется в виду? Эти чиновники, особенно в региональных органах власти, выстраивают под собой собственные силовые структуры и применяют системы правоохранительных органов и правовой власти по своему усмотрению.

«Нельзя пытаться оставить след на этих людях, пристыдить их, чтобы они стали лучше», — сетует Ахмед-Башир Аушев. «Возьмите этих 30 парней из Центра E, и я клянусь, что без греха вы не найдете ни одного из них». Число обвиняемых увеличилось до более чем десяти оперативников Центра Е под руководством Тимура Хамхоева.

В конце мая Следственный комитет Ингушетии объединил пять уголовных дел, возбужденных против сотрудников Центра Э, в одно. Андрей Сабинин, адвокат, представляющий некоторых потерпевших по инициативе ПЦ «Мемориал», добавляет, что сейчас дела Магомеда и Марым Долиевых (а), гражданина Азербайджана Амиля Назарова, двух Магомеда Аушевых, Зелимхана Муцольгова и Все Адама Дакиева будут расследовать как одно целое.

«В такой маленькой республике, как Ингушетия, эти действия были бы невозможны без бездействия Следственного комитета и защиты со стороны регионального руководства»

Адам Дакиев был похищен и подвергнут пыткам в 2012 году. Он говорит, что после освобождения из Центра Е Тимур Хамхоев сказал ему, что он должен быть благодарен за то, что остался жив — мало кому повезло. Самого Муцольгова пытали в 2010 году. «Ну, а как вам наше тхэквондо?» его мучители, очевидно, спросили его.

Сабинин также жалуется, что до сих пор никто не был привлечен к ответственности «за пытки бывшего сотрудника милиции Хасана Кациева, хотя он несколько раз опознал нападавших.

«В течение нескольких лет вышестоящие инстанции милиции Ингушетии безнаказанно пытали собственных граждан и, несмотря на очевидную вину, продолжали преступную деятельность. Нет сомнений в том, что в такой маленькой республике, как Ингушетия, подобные действия были бы невозможны без явного бездействия Следственного комитета и уровня защиты со стороны регионального руководства », — заключает Сабинин. Он подчеркивает, что потерпевшие несколько раз обращались к Юнус-Беку Евкурову, но лидер Ингушетии «не предпринял никаких шагов для установления личности преступников и привлечения их к ответственности.

«Почему приговоры следственного управления Следственного комитета столь избирательны, остается неясным», — отмечает правозащитник. «Правовая оценка действий лейтенанта Боротова, которого Долиева опознала как одного из ее мучителей, до сих пор не дается. Еще большее беспокойство вызвало решение Верховного суда Ингушетии освободить Сергея Хандогина под домашний арест, несмотря на то, что имя обвиняемого все еще находится в федеральном розыске ».

«Некоторые из этих полицейских полностью потеряли рассудок.И я надеюсь, что скоро мы сможем вырезать щупальца их преступной организации из правоохранительных органов », — замечает Сабинин.

Перевод Максима Эдвардса

Подписка по электронной почте | The Lodge at St. Edward Park

Оставайтесь на связи полная форма

Ваша информация

Имя:

Фамилия:

Должность:

Пол:

Адрес 1:

Адрес 2:

Город:

Штат :

Страна:

Почтовый индекс:

Телефон:

* E-mail:

Год рождения: Year202120202019201820172016201520142013201220112010200920082007200620052004200320022001200019991998199719961995199419931992199119

919881987198619851984198319821981198019791978197719761975197419731972197119701969196819671966196519641963196219611960195919581957195619551954195319521951195019491948194719461945194419431942194119401939193819371936193519341933193219311930192919281927192619251924192319221921

месяц рождения: Month010203040506070809101112

День рождения: Day01020304050607080910111213141516171819202122232425262728293031 900 05

Язык: LanguageAbkhazianAchineseAcoliAdangmeAdygheAfarAfrihiliAfrikaansAghemAinuAkanAkkadianAkooseAlabamaAlbanianAleutAlgerian ArabicAmerican Вход вариант американцы английского происхождения LanguageAmharicAncient EgyptianAncient GreekAngikaAo NagaArabicAragoneseAramaicAraonaArapahoArawakArmenianAromanianArpitanAssameseAsturianAsuAtsamAustralian EnglishAustrian GermanAvaricAvestanAwadhiAymaraAzerbaijaniBadagaBafiaBafutBakhtiariBalineseBaluchiBambaraBamunBanglaBanjarBasaaBashkirBasqueBatak TobaBavarianBejaBelarusianBembaBenaBetawiBhojpuriBikolBiniBishnupriyaBislamaBlinBlissymbolsBodoBosnianBrahuiBrajBrazilian PortugueseBretonBritish EnglishBugineseBulgarianBuluBuriatBurmeseCaddoCajun FrenchCanadian EnglishCanadian FrenchCantoneseCapiznonCaribCatalanCayugaCebuanoCentral Atlas TamazightCentral Dusun> Центральная KurdishCentral YupikChadian ArabicChagataiChakmaChamorroChechenCherokeeCheyenneChibchaChickasawChigaChimborazo Хайленд QuichuaChineseChinook JargonChipewyanChoctawChurch SlavicChuukeseChuv Опция ashClassical NewariClassical SyriacColognianComorianCongo SwahiliCopticCornishCorsicanCreeCrimean TurkishCroatianCzechDakotaDanishDargwaDariDazagaDelawareDinkaDivehiDogriDogribDualaDutchDyulaDzongkhaEastern FrisianEfikEgyptian ArabicEkajukElamiteEmbuEmilianEnglishErzyaEsperantoEstonianEuropean PortugueseEuropean SpanishEweEwondo> ExtremaduranFangFantiFaroeseFiji HindiFijianFilipinoFinnishFlemishFonFrafraFrenchFriulianFulahGaGagauzGalicianGan ChineseGandaGayoGbayaGeezGeorgianGermanGheg AlbanianGhomalaGilakiGilberteseGoan KonkaniGondiGorontaloGothicGreboGreekGuaraniGujaratiGusiiGwich’inHaidaHaitian CreoleHakka ChineseHausaHawaiianHebrewHereroHiligaynonHindiHiri MotuHittiteHmongHungarianHupaIbanIbibioIcelandicIdoIgboIlokoInari SamiIndonesianIngrianIngushInterlinguaInterlingueInuktitutInupiaqIrishItalianJamaican креольский EnglishJapaneseJavaneseJjuJola-FonyiJudeo-ArabicJudeo-PersianJutishKabardianKabuverdianuKabyleKachinKaingangKakoKalaallisutKalenjinKalmykKambaKanembuKannadaKanuriKara -KalpakKarachay-BalkarKarelianKashmiriKashubianKawiKazakhKenyangKhasiKhmerKhotaneseKhowarKikuyuKimbunduKinaray-aKinyarwandaKirmanjkiKlingonKomKomiKomi-PermyakKongoKonkaniKoreanKoroKosraeanKotavaKoyra ChiiniKoyraboron SenniKpelleKrioKuanyamaKumykKurdishKurukhKutenaiKwasioKyrgyzK’iche’LadinoLahndaLakotaLambaLangiLaoLatgalianLatinLatin Американский SpanishLatvianLazLezghianLigurianLimburgishLingalaLingua Franca NovaLiterary ChineseLithuanianLivonianLojbanLombardLouisiana CreoleLow GermanLow SaxonLower SilesianLower SorbianLoziLubaKatangaLuba-LuluaLuisenoLule SamiLundaLuoLuxembourgishLuyiaMabaMacedonianMachameMadureseMafaMagahiMain-FranconianMaithiliMakasarMakhuwa-MeettoMakondeMalagasyMalayMalayalamMalteseManchuMandarMandingoManipuriManxMaoriMapucheMarathiMariMarshalleseMarwariMasaiMazanderaniMedumbaMendeMentawaiMeruMeta’Mexican SpanishMi’kmaqMiddle DutchMiddle EnglishMiddle FrenchMiddle High GermanMiddle IrishMin Nan ChineseMinangkabauMingrelianMirandeseMizoModern Стандартный ArabicMohawkMokshaM oldavianMongoMongolianMontenegrinMorisyenMoroccan ArabicMossiMultiple languagesMundangMuscogeeMuslim TatMyeneN’KoNajdi ArabicNamaNauruNavajoNdongaNeapolitanNepaliNewariNgambayNgiemboonNgombaNheengatuNiasNigerian PidginNiueanNo лингвистическая contentNogaiNorth NdebeleNorthern FrisianNorthern LuriNorthern SamiNorthern SothoNorwegianNorwegian BokmålNorwegian NynorskNovialNuerNyamweziNyanjaNyankoleNyasa TongaNyoroNzimaOccitanOdiaOjibwaOld EnglishOld FrenchOld High GermanOld IrishOld NorseOld PersianOld ProvençalOromoOsageOsseticOttoman TurkishPahlaviPalatine GermanPalauanPaliPampangaPangasinanPapiamentoPashtoPennsylvania GermanPersianPhoenicianPicardPiedmontesePlautdietschPohnpeianPolishPonticPortuguesePrussianPunjabiQuechuaRajasthaniRapanuiRarotonganRiffianRomagnolRomanianRomanshRomanyRomboRootRotumanRovianaRundiRussianRusynRwaSahoSakhaSamaritan AramaicSamburuSamoanSamogitianSandaweSangoSanguSanskritSantaliSardinianSasakSassarese SardinianSaterland FrisianSaurashtraScotsScottish GaelicSelayar SelkupSenaSenecaSerbianSerbo-CroatianSererSeriSeselwa креольский FrenchShambalaShanShonaSichuan YiSicilianSidamoSiksikaSilesianSimplified ChineseSindhiSinhalaSkolt SamiSlaveSlovakSlovenianSogaSogdienSomaliSoninkeSouth NdebeleSouthern AltaiSouthern KurdishSouthern SamiSouthern SothoSpanishSranan TongoStandard Марокканский TamazightSukumaSumerianSundaneseSusuSwahiliSwatiSwedishSwiss FrenchSwiss GermanSwiss High GermanSyriacTachelhitTagalogTahitianTaitaTajikTalyshTamashekTamilTarokoTasawaqTatarTeluguTerenoTesoTetumThaiTibetanTigreTigrinyaTimneTivTlingitTok PisinTokelauTonganTornedalen FinnishTraditional ChineseTsakhurTsakonianTsimshianTsongaTswanaTuluTumbukaTunisian ArabicTurkishTurkmenTuroyoTuvaluTuvinianTwiTyapUdmurtUgariticUkrainianUmbunduUnknown languageUpper SorbianUrduUyghurUzbekVaiVendaVenetianVepsVietnameseVolapükVõroVoticVunjoWalloonWalserWarayWarlpiriWashoWayuuWelshWest FlemishWestern BalochiWestern FrisianWestern MariWolayttaWolofWu ChineseXhosaXiang ChineseYangbenYaoYapeseYembaYiddish YorubaZapotecZarmaZazaZeelandicZenagaZhuangZoroastrian DariZuluZuni

VIP Статус:

Год годовщины: Year202120202019201820172016201520142013201220112010200920082007200620052004200320022001200019991998199719961995199419931992199119

919881987198619851984198319821981198019791978197719761975197419731972197119701969196819671966196519641963196219611960195919581957195619551954195319521951195019491948194719461945194419431942194119401939193819371936193519341933193219311930192919281927192619251924192319221921

Месяц годовщины: Month010203040506070809101112

День годовщины: Day01020304050607080910111213141516171819202122232425262728293031

Anniversary импортирован:

Associated собственности (перки):

ID клиента:

Полный адрес :

Источник:

Статус (льготы):

Теги (льготы):

День рождения:

Оставайтесь на связи полная форма контроль ols

Зарегистрироваться

Правовой статус женщин с Северного Кавказа, ищущих убежища в Польше — правовой диалог

Положение женщин в российских республиках Северного Кавказа

Проблемы прав женщин и насилия в отношении женщин в России все чаще привлекают внимание юристов, исследователей и правозащитников. С одной стороны, в России существует правовая база, которая, по общему признанию, далека от совершенства, для защиты прав женщин. Но с другой стороны, правоприменение было несовершенным. Российская Конституция закрепляет основные права человека и гражданские свободы, защищает права женщин и в целом соответствует международным правовым стандартам. Хотя Россия ратифицировала Конвенцию ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (CEDAW, которая была принята 18 декабря 1979 г. и вступила в силу 3 сентября 1981 г.), она не является участником Конвенции Совета Европы о предотвращении и Борьба с насилием в отношении женщин и домашним насилием (Стамбульская конвенция).Официальное объяснение, предложенное Минюстом России, заключается в том, что «некоторые его положения не соответствуют основным подходам страны к защите и продвижению традиционных моральных ценностей и основ государственной семейной политики Российской Федерации на год». 2025 г. »

В восьмом периодическом отчете России, представленном в 2014 году Комитету по ликвидации дискриминации в отношении женщин, говорится, что «положения, запрещающие дискриминацию, содержатся практически во всех отраслевых законах.Согласно пункту 97 доклада [комментарий к пункту 22 предыдущих заключительных замечаний Комитета], «количество преступлений, связанных с насилием в отношении женщин, имеет тенденцию к снижению. Таких преступлений было зарегистрировано 191 200 человек в 2010 году и 165 800 в 2013 году. При каждом сообщении о нарушении прав и законных интересов женщины правоохранительные органы проводят соответствующие расследования. Чтобы предотвратить такие преступления, полиция работает над выявлением лиц, совершающих такие нарушения в контексте семейных и домашних отношений, хронических алкоголиков и лиц с нарушениями здоровья, которые представляют прямую опасность для окружающих.В отношении данной категории лиц принимаются своевременные профилактические меры ». Фактически, терминология, используемая в периодическом отчете, иллюстрирует поверхностное понимание властями проблем насилия в отношении женщин и дискриминации по признаку пола в России. Недавние изменения в уголовном и административном законодательстве России указывают на явную тенденцию к оправданию насилия в отношении женщин.

Отчеты о положении женщин на Северном Кавказе требуют особого внимания.В упомянутом выше периодическом отчете России Комитету CEDAW упоминается ситуация на Северном Кавказе, в частности в Чеченской Республике, и подчеркиваются позитивные изменения в регионе: «[A] Комиссия по делам женщин действует в Чеченской Республике с 2003 года. , и его работа включает повышение роли женщин в Чеченской Республике и активное участие в восстановлении Чечни и возвращении к нормальной жизни ». Но на практике в Чечне действует еще одна комиссия, а именно Комиссия по примирению семей под патронатом президента Чечни и Управление правительства по связям с неправительственными и религиозными организациями.Основная задача этой комиссии — вернуть женщин к мужьям.

Основным препятствием для решения этих проблем является «отсутствие адекватной информации о том, что на самом деле происходит из-за строгого табу в чеченской культуре на любое обсуждение отношений между мужчинами и женщинами, внебрачных родов и изнасилования, не говоря уже о проблемы, с которыми сталкивается ЛГБТ-сообщество », — сообщают ПЦ« Мемориал »и Комитет« Гражданское содействие ».

Согласно результатам исследования, проведенного Фондом Генриха Боелла Жизнь и положение женщин на Северном Кавказе , опубликованного в 2015 году, из всех женщин-респондентов, опрошенных в Чеченской Республике, «11% указали, что иногда они избиений, 28% время от времени получают пощечины, а 8% заявили, что их изнасиловали или заставили заниматься сексом … В Дагестане … 22% женщин иногда заставляли терпеть оскорбления, критику их внешнего вида, манер и интеллекта … испытали 21% респондентов.В 12% случаев женщины были подвергнуты избиениям… Хотя физическому насилию подвергается меньший процент женщин в Кабардино-Балкарии, чем в Дагестане и Чечне, избиения там не отсутствуют. 7% сообщили, что их иногда били или толкали их мужья, 6% хотя бы один раз пострадали от серьезного физического насилия, такого как удары кулаком или предметом, и 2% респондентов заявили, что им угрожали оружием или серьезная травма… [В Ингушетии] 14% респондентов заявили, что их хотя бы один раз били, толкали или пинали их мужья.Мужья 5% женщин угрожали похитить или забрать их детей… [В Чечне] 27% женщин заявили, что вышли замуж по принуждению под давлением родителей, в то время как в самой старшей возрастной группе (61+) процент таких ответов было даже выше — более 40%! »

В разделе «О положении женщин в Чеченской Республике… снова» Правозащитного центра «Мемориал» и отчета Комитета «Гражданское содействие Чеченцы в России» подробно рассказывается о положении женщин и документированы некоторые из первых известных случаев преследования, основанные на сексуальная ориентация в Чечне.В 2014 году авторы отчета обнаружили:

1. В Чечне были обычным делом так называемые «убийства чести», совершаемые мужчинами, которые убивали членов семьи женского пола даже за незначительные отклонения от того, что они считали «нормами поведения чеченской девушки».
2. Некоторые мужчины считали независимость женщин настолько оскорбительной, что женщина, считавшаяся чрезмерно независимой в своих действиях, рисковала быть убитой.
3. Напористое, независимое поведение женщины может вызвать негативную реакцию и привести к преследованию, и даже ее ближайшие родственники иногда могут встать на сторону преступников, опасаясь за свою жизнь.
4. Женщина, вынашивающая внебрачного ребенка, считалась абсолютным изгоем. Ее родственники могли даже решить убить ее, чтобы скрыть беременность.

Однако было бы совершенно неверно предполагать, что Чечня — единственное место, где женщины сталкиваются с насилием и преследованием. Таким образом, согласно выводам Правовой инициативы по России (RJI), опубликованным в 2016 году, калечащие операции на женских половых органах (КОЖПО), выполняемые очень молодым девушкам, являются распространенной и устойчивой практикой в ​​Дагестане. Недавние открытия подтверждают распространенность этой вредной практики в Российской Федерации: многопрофильная клиника в Москве предложила клиторэктомию девочкам в возрасте 12 лет и младше.Исследование RJI также показывает, что в большинстве случаев калечащие операции на половых органах проводят детям женского пола в возрасте до трех лет и в редких случаях до 12 лет, и решение обычно принимается матерью девочки или родственниками по материнской линии (бабушка, тети ).

Отчеты, опубликованные правозащитными группами и инициативами, а также полевой опыт признанных экспертов, работающих в регионе, указывают на несколько факторов, способствующих катастрофической ситуации с правами женщин в Чечне.Одним из таких факторов являются этнические традиции, в которых родство и клановая верность имеют особое значение. Другим фактором, не менее важным, является позиция правительства в отношении ситуации на Северном Кавказе и безнаказанность сотрудников правоохранительных органов за применение насилия. По данным Правозащитного центра «Мемориал», «в период с 2013 по 2018 год поступали жалобы на применение пыток следователями в Чечне, Дагестане, Ингушетии и Кабардино-Балкарии». В Чеченской Республике, по некоторым данным, использование насилия и фабрикация доказательств в уголовных делах разрешены, если «существует хотя бы малейшая вероятность принадлежности подозреваемых к ваххабитам.«Поступали сообщения о подобной практике в отношении ЛГБТ + в Чечне в 2017 году и правозащитников в 2018 году.

Эти обстоятельства не могли не иметь негативных последствий для положения женщин. В частности, принятие решений о том, как поступать с «семейной честью», было перенесено из семьи или клана, где еще была возможность вмешаться и апеллировать к механизмам защиты прав человека, правительству и правоохранительным органам, действующим в по собственному усмотрению.Печально известным примером использования власти сотрудником правоохранительных органов в личных целях в нарушение прав женщин является история 17-летней чеченки Хеды Гойлабиевой, о которой в апреле 2015 года сообщила Новая газета . Начальник полиции Ножай-Юрта Нажуд Гучигов взял несовершеннолетнюю Хеду в качестве своей второй жены против ее воли и воли ее родителей. Несмотря на широкую огласку, протесты односельчан Хеды и законный запрет на похищение невест и брак несовершеннолетних в Чечне, свадьба прошла при поддержке Рамзана Кадырова.

Еще одна широко известная история — это история о Луизе Дудуркаевой, которая тайно бежала из Чечни после того, как ее фотографии были опубликованы в социальных сетях. Правоохранительные органы Беларуси сыграли важную роль в задержании Луизы, и семья вернула ее домой. Вернувшись в Чечню, молодую женщину и ее родителей продержали в отделении милиции в Аргуне около суток.

Согласно восьмому периодическому докладу России, процитированному выше, «деятельность властей Чеченской Республики, которые уделяют большое внимание положению женщин в чеченском обществе и работе с семьей, может служить примером искоренения устаревшие обычаи.Такая деятельность подразумевает, прежде всего, сокращение количества разводов в молодых семьях и преодоление устаревших традиций, таких как похищение невесты (похищение). К этой работе привлечены религиозные деятели и общественные организации. Похищение невест противоречит исламу, российскому законодательству и чеченским традициям. В республике также ведется работа по искоренению таких явлений, как «кровная месть».

Однако заявления, свидетельствующие о прогрессе в области прав женщин в Чеченской Республике, вызывают серьезные сомнения, особенно в свете следующих двух публикаций на эту тему в России: Убито сплетнями: «Убийства чести» женщин на Северном Кавказе и Насилие в отношении лесбиянок, бисексуалов и трансгендерных женщин на Северном Кавказе (Российская Федерация).Отчет по результатам качественного исследования . Оба документа были опубликованы в конце 2018 года. Они показывают, что реальная ситуация противоположна той, которую описывают российские власти. В Чечне, например, брак носит религиозный характер, а действие российского семейного права на Северном Кавказе в целом ограничено. В свидетельстве о религиозном браке указано, что за невесту выплачено калым , что свидетельствует о крайней объективизации женщины. Интервью с жителями Чечни также раскрывают такие практики, как насильственное религиозное «обращение», избиения и принудительное заключение.

Из приведенных выше выводов очевидно, что не было предпринято никаких усилий для предотвращения насилия в отношении женщин в Чеченской Республике и других регионах Северного Кавказа. По словам Аиды Мирмаксумовой, руководителя проекта «Отцы и дочери» , «официальную статистику по жертвам домашнего насилия никто не собирает», а «далеко не каждая женщина» обращается за помощью к волонтерам проекта. Часто волонтеры узнают о случаях домашнего насилия от юристов, психологов, знакомых или в социальных сетях.

В России насилие в отношении женщин является правонарушением, подлежащим частному преследованию — это означает, что жертва должна возбудить уголовное дело, собрать необходимые документы, представить доказательства и продвигать свое дело в суде. Эта ситуация является серьезным препятствием для осуществления права женщин на защиту.

Поскольку роль адата (традиционных норм, применяемых народами Кавказа и Центральной Азии и другими мусульманами) не меньше, а иногда даже больше, чем роль российского законодательства на Северном Кавказе, обычно рассматриваются вопросы, связанные с насилием в отношении женщин. вне правовой системы.Согласно отчету Killed by Gossip , процитированному выше, «понятие« убийство чести »не существует в национальном законодательстве. Существует только общее преступление, указанное в статье 105 УК РФ, «убийство» ». В отчете также отмечаются следующие тенденции:

1. следственные органы обычно неохотно возбуждают уголовные дела и расследуют их должным образом;
2. родственники жертв крайне редко сообщают о таких происшествиях в полицию;
3. следователей иногда классифицируют «убийства чести» как несчастные случаи или самоубийства, чтобы избежать возбуждения уголовного дела по подозрению в убийстве.

Что касается судебного разбирательства, только 14 (42,4%) из 33 дел, выявленных и проанализированных RJI, дошли до суда; подсудимые были признаны виновными по 13 делам и оправданы по одному делу.

В дополнение к вышесказанному, даже если потерпевшие настаивают на своих правах, уголовное дело может быть прекращено в соответствии со статьей 446.2 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации либо в зале суда, либо во внесудебном порядке. Суд, действуя по собственной инициативе или в ответ на ходатайство прокурора, может прекратить уголовное дело или наложить штраф в качестве судебного наказания даже для рецидивистов, которые ранее нападали на потерпевшего.

Первые шаги к международной защите

Не сумев найти защиты со стороны властей или даже столкнувшись с угрозами с их стороны, некоторые женщины пытаются бежать не только из своих родных республик, но и из России. Женщины из Чеченской Республики — одни из самых уязвимых. Сообщения из Чечни наводят на мысль, что их могут преследовать не только родственники, но и правоохранительные органы. По данным правозащитных организаций (в частности, Правозащитного центра «Мемориал»), причинами преследования властями могут быть обвинение родственника мужского пола в ваххабизме, подозрение в «непристойном поведении», бегство от родственников (отца, мужа или брата). ), отказываясь отдать своего ребенка отцу ребенка, и подозреваясь в гомосексуализме или бисексуальности, или в любом другом поведении, которое не одобряется в сегодняшней Чечне.Приведенная выше информация подтверждена интервью с женщинами, ищущими убежища в Польше.

Значительное количество беженцев с Северного Кавказа пытаются бежать в Польшу через границу из Беларуси. В предыдущих статьях более подробно освещалась ситуация на пограничном переходе между Беларусью и Польшей. Здесь позвольте нам подчеркнуть тот факт, что во время первоначального собеседования беженцы должны указать причины, по которым они ищут международной защиты. Было бы нереалистично предполагать, что женщина, нуждающаяся в помощи и защите от преследований на таких основаниях, как изнасилование, борьба за опеку или сексуальная ориентация, открыто поделится истинными причинами перед своими соотечественниками.Зная, что ее шансы пересечь границу невелики, она ожидала, что ей придется вернуться в Беларусь или Россию, где ее легко найдут члены семьи или сотрудники правоохранительных органов. В Беларуси единственное место, где женщины могут получить поддержку, — это Миссия по оказанию помощи беженцам в Бресте, возглавляемая неправительственной организацией Human Constanta. Только в июле 2017 года Human Constanta подала в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) четыре жалобы на обращение польских пограничников с просителями убежища.

Психологическое состояние просителей убежища, особенно женщин, спасающихся от насилия, редко рассматривается в процессе предоставления убежища.Однако первоначальные собеседования с этими женщинами часто требуют специальных знаний и навыков работы с жертвами насилия.

CPPHN — единственная общественная организация, которая регулярно посещает пограничный переход в Тересполе. Представители CPPHN появляются там, как правило, один раз в месяц, но могут и без предупреждения. Роль CPPHN в Тересполе связана с его статусом исполнительного партнера УВКБ ООН в Польше и регулируется условиями соглашения между начальником пограничной службы и региональным представителем УВКБ ООН в Центральной Европе.

Жизнь женщин с Северного Кавказа, ищущих международной защиты в Польше

В открытых источниках сложно найти официальную информацию о количестве женщин с Северного Кавказа, которые попросили или получили убежище в Польше. Согласно ежегодной сводной статистике, публикуемой Польским управлением по делам иностранцев, в 2017 году в общей сложности 1771 женщина с российским гражданством обратилась с просьбой о предоставлении убежища в Польше. Мужчины и женщины с российским гражданством составляют 69 человек. 9% всех лиц, ищущих убежища в Польше. В 2017 году 14 924 женщинам (и 15 599 мужчинам) было отказано во въезде в Польшу начальником пограничной службы. В том же году польские суды приказали 992 женщинам (и 1157 мужчинам) вернуться в Россию. Всего пяти женщинам из России суды первой и второй инстанций разрешили остаться в Польше.

В 2017 году Европейский парламент принял резолюцию о ситуации с верховенством закона и демократии в Польше, в которой, в частности, призвал правительство Польши прекратить суммарные возвращения в Беларусь, а также соблюдать обязательные временные постановления ЕСПЧ и обеспечить полный доступ к процедуре предоставления убежища в соответствии с международными обязательствами и законодательством ЕС.

Положительные решения польских судов в пользу просителей убежища были нечастыми, но некоторые из них можно охарактеризовать как стратегические. Так было в случае с женщиной, которая бежала из Дагестана и подала прошение о предоставлении убежища в Польше в 2005 году. Она заявила, что стала жертвой домашнего насилия и группового изнасилования, совершенного коллегами ее мужа, и что ей пришлось бежать из страны с ее маленький сын, опасающийся за ее жизнь. Судебное разбирательство по ее делу длилось с 2006 по 2008 год. Административные суды первой и второй инстанций отказали ей в предоставлении убежища на следующих основаниях: «Власти справедливо пришли к выводу, что сам факт домашнего насилия в Дагестане не является доказательством. заявитель, имеющий право на статус беженца.По мнению суда, насилие должно подпадать под один из пяти критериев Конвенции: раса, религия, национальность, принадлежность к определенной социальной группе или политическим убеждениям, и все доступные судебные процедуры в стране происхождения должны быть исчерпаны. Заявительница не обращалась за помощью к властям страны ее происхождения. Угроза, которую она считает исходящей от мужа и его друзей, не дает достаточных оснований для предоставления международной защиты. Изнасилование и различные формы запугивания являются преступными деяниями и не имеют признаков преследования со стороны государственных органов по смыслу Женевской конвенции »(из решения WSA).

Но из информации, представленной выше и подтвержденной многочисленными отчетами правозащитных НПО в России, ясно, что обращение к российским правоохранительным органам за защитой не обеспечило бы безопасность женщины, а вместо этого могло бы подвергнуть ее еще большему риску. Однако решение Верховного административного суда от 2008 года было в пользу заявительницы и поддержало ее апелляцию на решение нижестоящих судов.Суд более высокой инстанции заявил, что «изнасилование, избиение и жестокое обращение представляют собой преследование по признаку пола; в настоящем деле нет никаких выводов относительно положения женщин в Дагестане, и вопрос о том, могут ли женщины составлять определенную социальную группу по смыслу Женевской конвенции, не изучен в достаточной степени; такой аспект, как отсутствие защиты со стороны государства, не всегда следует понимать как абсолютное обязательство исчерпать внутренние средства правовой защиты, доступные человеку; тот факт, что заявительница не обращалась в государственные органы за помощью, не может использоваться в качестве аргумента для отказа в ее статусе беженца.Важно определить, получила бы ли заявительница защиту государства, если бы она попросила об этом. Властям следовало более точно оценить риски, с которыми может столкнуться жертва домашнего насилия, обратившись к властям Дагестана ». Суд обязал административные органы пересмотреть дело.

В 2015 году Польское управление по делам иностранцев приняло решение предоставить дополнительную защиту в Польше женщине из Чечни. Она была признана жертвой жестокого физического и психологического насилия, совершенного ее мужем и его семьей, и ее депортация в Россию была приостановлена.После психиатрической экспертизы заявительница была удалена из охраняемого центра для беженцев и в конечном итоге получила положительное решение, в котором говорилось, что «возвращение заявителя в страну происхождения может подвергнуть ее риску серьезного вреда из-за унижающего достоинство обращения со стороны частных лиц (супруга и родственников ), но их действия также могут быть приписаны властям страны происхождения, поскольку они не могут или не хотели бы защитить ее от таких действий […]. Средства правовой защиты, доступные женщинам в ситуациях, подобных ситуации заявителя, неэффективны и не обеспечивают реальной и долгосрочной защиты от серьезного вреда […].Таким образом, тот факт, что заявительница не обращалась за защитой к властям страны ее происхождения, не изменяет вышеуказанную квалификацию […] ».

Несмотря на вышеупомянутые примеры, большинство решений о предоставлении убежища являются отрицательными. Одна из причин, часто приводимых для отказа в убежище, заключается в том, что заявитель может найти безопасное место для проживания в России за пределами Северного Кавказа.

Претенденты ждут решения суда первой инстанции в специальных охраняемых центрах для беженцев или центрах для иностранцев, получающих питание и денежное пособие.Пребывать там означает жить бок о бок со своими соотечественниками и сталкиваться с гораздо более высокими рисками быть обнаруженными и идентифицированными, чем за пределами центра на территории Польши. Интервью с обитателями таких центров в Варшаве показывают, что пребывающие в них женщины сталкиваются с множеством проблем. Во-первых, они склонны испытывать крайне негативные психоэмоциональные состояния, зная, что их по-прежнему разыскивают родственники или сотрудники правоохранительных органов. Во-вторых, им чрезвычайно сложно устроиться на работу.В-третьих, некоторые женщины сообщали о столкновении с ксенофобией во время пребывания в Польше.

За последние годы Польша стала одной из самых политически консервативных стран Европы. Придя к власти, партия «Право и справедливость» и ее лидер Ярослав Качиньский не только выступили против приема беженцев с Ближнего Востока, но и попытались ввести абсолютный запрет на аборты и ограничить свободу СМИ. Хотя Польша ратифицировала все основные международные конвенции, договоры и 21 протокол, касающиеся беженцев, реальное положение лиц, ищущих убежища, в Польше не сильно отличается от их положения в России.

На основании нашего анализа правового положения женщин с Северного Кавказа, ищущих убежище в Польше, мы делаем следующие выводы:

• Женщины Северного Кавказа не только очень уязвимы перед насилием, но и не могут реализовать свое право на защиту. Любая попытка обратиться за помощью к правоохранительным органам может подвергнуть женщин еще большему риску.
• Женщины на Северном Кавказе настолько ограничены в своих правах, что вынуждены искать международной защиты.
• Российская внутренняя система защиты неэффективна в отношении женщин с Северного Кавказа.
• Россия, Беларусь и Польша имеют схожий политический контекст и миграционную политику, которая ограничивает права беженцев и лиц, ищущих убежища.
• На протяжении всего пути с Северного Кавказа в Польшу женщина продолжает сталкиваться со множеством серьезных рисков и практически лишена какой-либо поддержки или способности реализовать свои права.

К сожалению, реальное улучшение текущей ситуации на Северном Кавказе, в Российской Федерации и Республике Польша невозможно без серьезных структурных и стратегических изменений на высоком политическом уровне.Но пока не просматривается никаких тенденций к усилению внимания к ценностям прав человека.

Российские силы казнили жителей Грозного

Хьюман Райтс Вотч обвинила российские силы в безудержной казни по меньшей мере двадцати двух гражданских лиц, в основном женщин и стариков, в Старопромысловском районе Грозного за последние недели.

Хьюман Райтс Вотч призвала привлечь к ответственности российских военнослужащих, виновных в зверствах, и призвала российские власти незамедлительно принять меры для прекращения подобных нарушений.

«Российские войска, совершившие это, перешли ужасную черту», ​​- сказала Холли Картнер, исполнительный директор отделения Human Rights Watch по Европе и Центральной Азии. «Это не военные действия, это убийства».

Исследователи Хьюман Райтс Вотч, работающие в Ингушетии, опросили более десятка выживших, очевидцев и членов семей жертв, которые предоставили подробную и последовательную информацию об убийствах двадцати двух жителей Старопромысловского района Грозного в восьми отдельных инцидентах. Старопромысловский район расположен на северо-западе столицы и был ареной ожесточенных боев между российскими войсками и чеченскими боевиками с начала до середины января. В большинстве случаев Хьюман Райтс Вотч удавалось опросить свидетелей, которые лично видели, как российские силы казнили мирных жителей, или которые располагали убедительной информацией о том, что российские солдаты были на месте преступлений.

Из-за продолжающегося российского наступления и окружения Грозного немногие очевидцы убийств смогли приехать в Ингушетию.Российские военные продолжают отказывать Хьюман Райтс Вотч в доступе в Чечню, что делает невозможным дополнительное расследование на местах.

Хьюман Райтс Вотч взяла интервью у «Лоры» (имя изменено) в ингушской больнице, где она лечилась от пулевых ранений. 19 января Лора жила с тремя другими женщинами и двумя мужчинами в подвале на улице Нефтяной в Старопромословском районе Гронзы. Днем они услышали пулеметный огонь за пределами подвала. Вскоре через деревянную дверь подвала прозвучало несколько выстрелов.Хава, женщина около пятидесяти лет, была ранена в ногу, а Лора также получила осколки ног. Они кричали солдатам: «Пожалуйста, не стреляйте в нас, мы местные жители», и солдаты приказали им выйти из подвала с поднятыми руками.

Когда они вышли из подвала, во дворе было шестеро солдат. У одного была граната с уже вынутым штифтом, и он гадал, что делать с гранатой, пока другой солдат не сказал ему выбросить ее на улице.Солдаты обвинили группу в укрытии чеченских боевиков. Однако группа опровергла обвинения, заявив, что это были только гражданские лица.

Затем солдаты сказали группе: «Возвращайся в подвал и не приходи до вечера», но после того, как группа спустилась в подвал, солдаты бросили несколько ручных гранат. Лора крикнула солдатам: «Что вы делаете? Вы обещали не убивать нас!» Все шестеро мирных жителей погреба были ранены гранатами.

Солдаты снова приказали им выйти из подвала.Одна из женщин получила настолько серьезные травмы, что больше не могла ходить. Лора рассказала Хьюман Райтс Вотч, что произошло дальше:

.

Потом по нам начали стрелять с близкого расстояния. Когда Наташа упала, у нее уже не было пальцев на руке. Лежащие вокруг меня люди все еще двигались. Я был весь в крови и мозгу от других людей. Я также был ранен в правую часть груди, изо рта текла кровь. Тогда солдаты решили, что мы все мертвы, и ушли.

Лора была единственной выжившей в инциденте.Она опознала пятерых убитых: Хава, модельера около пятидесяти, Косым Решиев, около сорока, Наташа Чернова, около пятидесяти, Люся, около сорока пяти, и неопознанная соседка из Шатойя, около сорока пяти лет.

Хьюман Райтс Вотч задокументировала аналогичные суммарные казни в селе Алхан-Юрт к югу от Грозного в начале декабря. Согласно интервью с двумя десятками жителей Алхан-Юрта, российские силы убили не менее семнадцати мирных жителей, взяв под свой контроль село, а затем участвовали в широкомасштабных грабежах и сожгли многие дома в городе.Также задокументировано несколько случаев изнасилований со стороны российских сил. Несмотря на обещания расследовать нарушения в Алхан-Юрте, российские военные, похоже, мало сделали для привлечения виновных к ответственности или пресечения злоупотреблений со стороны своих сил.

«Нет никаких доказательств того, что российское командование предпринимает какие-либо шаги для предотвращения этих злоупотреблений или расследования их, когда они имеют место», — сказал Картнер. «Это бездействие в конечном итоге делает российское командование ответственным за эти злоупотребления».

Согласно показаниям очевидцев и других членов семей, собранным Хьюман Райтс Вотч, двадцать два человека были убиты:

1.Анзор Таймасханов, шестнадцать лет
2. Лида Таймасханова, пятьдесят пять лет
3. Адлан Акаев, сорок пять лет
4. Лариса Джабраилова, сорок три года
5. Хеда, кумыкка по национальности
6. Саид-Селим Тунгоеву около пятидесяти.
7. Косым Решиев, около сорока лет
8. Наташа Чернова, около пятидесяти лет,
9. Хава, около пятидесяти лет
10. Люся, около сорока пяти лет
11. Соседка из Шатойя, неустановленная, возраст около сорока лет. пять
12. Мариам Гойгова, пятьдесят девять лет
13.Абдулвагап Аслангериев, семьдесят пять лет
14. Валентина Фотиева, шестьдесят семь лет
15. Хиджан Гадаборчева, шестьдесят семь лет
16. Исмаил Гадаборчева, семьдесят четыре года
17. Дугурхан Арчакова, пятьдесят шесть лет
18. Айсат Арчакова, тридцать три года
19. Абукар Евлоев, шестьдесят семь лет
20. Сапербек Евлоев, тридцать шесть лет
21. Минуса Аушева, шестьдесят семь лет
22. Зенап Гаирбекова, лет шестидесяти

На основе интервью с очевидцами злодеяний Human Rights Watch опубликует подробный отчет о казнях в ближайшие дни.

Для получения дополнительной информации:
В Назрани: Peter Bouckaert + 7 901 497 9071 (мобильный) или 7 87322 61820 (мобильный)
В Нью-Йорке: Diederik Lohman + 1 914 830 4948
В Брюсселе: Жан-Поль Мартоз + 322-732 -2009

Звуков войны: Обреченные на надежду

Это отрывок из Звуки войны: эстетика, эмоции и Чечня — книги Сюзанны Хаст в открытом доступе по электронному ИК-каналу.

Загрузите бесплатную копию здесь.

Вы можете прослушать все песни, представленные в этой книге, на сопутствующем веб-сайте.

В конце 2014 года я впервые встретил чеченцев, живущих за пределами своей родины. Некоторые были беженцами, но не все. Сначала я пошел навестить семью в их доме. Отца семьи не было, и мать тепло меня поприветствовала. Она помолилась, и я обменялся несколькими словами с ее дочерью. После этого нам внезапно пришлось уехать. Я не понимал, что мы собирались стать свидетелями выступления группы молодых чеченских женщин и девушек в своих традиционных костюмах.Это представление предназначалось только мне, и я оказался сидящим в кресле в одиночестве перед молодыми танцорами. Позже из-за аллергии мне пришлось отказаться от стола, полного тортов, которые приготовили женщины. Я вспомнил, что читал о чеченском гостеприимстве, и мне стало стыдно. Мы говорили о жизни, о танцах, пропавшем брате, поисках работы, чеченских браках, традициях и ткани, из которой сшиты их платья. Мы не обсуждали войну.

Я наскоро снял несколько клипов на свой мобильный телефон.Среди этих клипов был один молодой женщины, поющей песню под названием Daimohk , что означает «земля предков». Песня о красоте природы и чеченского пейзажа. Это еще и о чести и достоинстве, и о любви к Родине. Я не получил разрешения на публикацию песни, потому что у меня не было контактов с певцом. Пропавшая песня — это тишина, разрыв, пустой звуковой ландшафт. Если я найду певца и получу разрешение, я опубликую песню на своем сайте. Исследование — это процесс.

Почему Чечня?

Чечня — республика Российской Федерации на Северном Кавказе с населением чуть более одного миллиона человек, большинство из которых имеют чеченское происхождение.Массовые военные преступления имели место в Чечне во время двух войн после распада Советского Союза, включая изнасилования, нанесение увечий, пытки, похищения и убийства. Операции по зачистке, проведенные российскими спецназом и контрактниками времен Второй войны, были названы коллективным наказанием, направленным на разрушение сплоченности местных сообществ (Gilligan 2010; Médecins Sans Frontières 1999).

Когда я начал этот исследовательский проект в 2013 году, я хотел выяснить, как люди могут испытывать сострадание в контексте войны и какие формы может принимать сострадание.В качестве контекста я мог бы выбрать любую войну, но я уже десять лет работал с российскими краеведами и хотел узнать больше о Чечне. У меня нет личного отношения к Чечне или какой-либо захватывающей истории, чтобы рассказать о том, как возникло это исследование. Я просто думал о Чечне, когда думал о войне. Возможно, тот факт, что я недостаточно хорошо говорю или понимаю по-русски, стал одной из причин, по которой я начал смотреть за пределы слов в сторону тела и эстетики. Отсутствие языковых навыков никогда не препятствовало общению и общению между людьми с чеченцами, с которыми я имел честь встретиться.Фактически, при трудностях в общении на основе языка тело выделяется как средство, с помощью которого можно говорить.

В этой главе я представляю контекст для понимания двух войн в Чечне и представляю обзор некоторых культурных аспектов. В следующих главах часто упоминается «традиция» не потому, что время остановилось, а потому, что идея традиции — это идея сообщества — чеченской общины, связанной с ее военной историей, историей культуры, землей, обычаями и самобытностью.

Эстетика традиций

Провести исследование по Чечне — непростая задача, особенно для лиц, не говорящих на русском и не говорящем на чеченском языке (Джаймуха 2005).Общества постоянно меняются, и цель этой книги — не обобщать и категоризировать чеченцев. Как я объясню позже, это означает попытку избежать остановки и . В то же время я делаю видимыми эти кадры, которые часто связаны с такими традициями, как клановая система, честь, гостеприимство, суфизм, фольклор и социальные структуры. Акцент на традиции и построение чеченского народа / идентичности как единства по-прежнему делает чеченское сообщество статичным и однородным.Целью этого может быть создание чувства общности для людей, живущих после войны и геноцида. Акт успокоения сообщества — это стратегия выживания.

Повествование о чеченской традиции, включая описание того, что является неотъемлемым, историческим и разделяемым в обществе, является частью эстетики опыта чеченской войны. Настоящей Чечни нет, но есть идея подлинности, которая постоянно всплывает в анализируемом здесь материале.Напряжение между идеей сохранения чеченских традиций и отказом от них во время войны лежит в основе эмоциональной политики в Чечне. Вот почему истории и образы, наиболее интересные с точки зрения эмоций, часто связаны с традициями и патриархальной системой, которая их поддерживает. Я объясню некоторые социальные структуры, с которыми связана идея чеченской идентичности и образа жизни.

Амджад Джаймуха (2005), на которого я часто ссылаюсь в этой главе, объясняет трудности в описании социальных структур, таких как система tukhum-taip , из-за отсутствия стабильной модели.Традиции всегда меняются. Согласно Джаймухе (2005), исключительность клана стала менее выраженной, хотя она все еще проявляется у людей, ищущих брака вне клана ( тайп / тейп ), но внутри племени ( тукхум ). Кведаравичюс (2012) обсуждает связь близости тейпа к фактическому государственному управлению в Чечне и пишет, что рассуждения о принадлежности тейпа сильны, но эта принадлежность не обязательно проявляется в практике управления.Как система тейпа проявляется в социальных отношениях — это вопрос социальных связей, «созданных и разорванных, разрешенных и оставленных политикой, вызванных или предотвращенных смертей» (Kvedaravicius 2012: 181). Другими словами, «дискурсы постоянно остаются на грани разыгрывания в пределах темпоральности» (Kvedaravicius 2012: 181). О Чечне нечего рассказывать, есть истории, которые реальны по мере их воплощения, пережитого опыта. Например, дихотомия между местной традицией суфийского ислама и ваххабизма проявляется в практике борьбы с терроризмом.Местные исполнители антитеррористических кампаний — амнистированные повстанцы, бывшие ваххабиты, сейчас воюют против ваххабитов, которых можно обвинить в том, что они сами являются ваххабитами . Религиозные различия иногда переплетаются с чувствами кровной мести, и в этом случае месть может быть направлена ​​против ваххабитов , даже если она проистекает из кровной мести.

Меня интересует, как эстетизируются традиции и «анти-традиции» — как они становятся центральным элементом повседневного опыта.Хасан Баев (и др., 2003) постоянно ссылается на традиции — гостеприимство, уважение к старшим, честь, кровную месть, скромность, храбрость — как способ объяснения Чечни иностранному читателю. Но и традиции многогранны. Например, кровная месть не всегда приводит к насилию. Сообщество, принимающее решение о наказании, может проявить прощение и потребовать компенсации для семьи жертвы. Баев приводит пример: семья, потерявшая сына, приняла преступника в семью как своего суррогатного сына.

Традиция — важный дискурс, конструирующий коллективную идентичность народа, подвергшегося нападению. Традиции находятся под угрозой на войне, и практиковать и помнить их — значит держаться за коллективно определяемое «я». В этом контексте тоже интересно не ссылаться на традицию. Милана Терлоева (2006), которую я представлю в шестой главе, очень мало пишет о брачных традициях или чести, например, когда она описывает любовь и потери своих друзей. Хотя что касается других тем, Терлоева также дает представление о чеченском менталитете, духе и традициях.Я буду утверждать, что ее произведения, лишенные ссылок на патриархальные традиции, тогда являются политикой любви.

Подобно автобиографиям Баева (и др., 2003) и Терлоевой (2006), документальные фильмы, которые я анализирую в этом исследовании, воплощают идеи традиции, или, скорее, они визуализируют и делают их слышимыми. Неудивительно, что суфийский ритуал зикр попал в документальные фильмы о Чечне, потому что он впечатляющий и странный. Зикр , в котором участники ищут трансовое состояние, состоит из синхронных движений и религиозных песнопений.Звуковой пейзаж зикр мощный даже для удаленного наблюдателя через экран. Чеченский танец лезгинка , обсуждаемый в четвертой главе, аналогичным образом иллюстрирует важность телесно-эстетических движений и ритмов военного / (послевоенного) опыта. В дополнение к танцу, присутствующему в фильмах, и Баев (и др., 2003), и Терлоева (2006) пишут о свадебном танце в своих мемуарах военного времени.

Джаймуха (2005: 6–7) называет чеченскую борьбу против российских вторжений и вывозов механизмом «интернализации истории и ее распространения через эзотерические институты». Таким образом, тайп, (клановая) система и суфизм действуют как средство сохранения чеченства. Охватить в этой книге все элементы чеченского общества, истории и институтов было бы невозможно, но я делаю ссылки, чтобы обеспечить контекст для анализа, пытаясь избежать дистанцирования, экзотизации и использования западного колониального взгляда для описания чужой культуры. Я хочу показать в этой книге не инаковость, а, скорее, сходство. Это сходство относится к культуре насилия и историям, которые находят отклик в разных культурах и странах, но также и к культуре исцеления и сопротивления насилию — важным историям выживания.Переживание насилия, будь то война, насилие со стороны интимного партнера, сексуальное насилие, психологическое насилие, жестокое обращение или другие формы, вызывает аналогичные проявления травмы (Lewis Herman 2011). Индивидуальная травма связана с коллективной травмой. Я считаю, что исследование эмоций на войне связано с опытом насилия и исцеления. Ощущение и постоянное обсуждение различий — это мое решение этики исследования чужого и незнакомого, а иногда и не столь уж незнакомого. Я не утверждаю, что приближение исследования к коже всегда лучше, чем другие способы исследования, но я надеюсь дать ему шанс.

Так устал после войны

История войны кажется самой важной историей Чечни. Если вы будете искать статьи и книги о Чечне, то рано или поздно обнаружите войну. Постоянно находясь на страже, чеченцы боролись с нашествиями и пытались сохранить свою общину. Еще до столкновений с Россией, в средние века чеченцы сражались с полчищами татаро-монголов. Когда я брал интервью у двух чеченцев, живущих за пределами Чечни, они впечатлили меня своими историческими знаниями.В то же время они сказали мне, как много из этой истории было потеряно, потому что «трудно писать и бороться одновременно» (Али и Саид, 2017). Фактически, войны уничтожили большую часть письменной истории, хранившейся в Грозном (Тишков 2004). Но Али и Саид хотят рассказать мне о боях против монголов. Мне рассказывают, что чеченские воины брили головы, чтобы монголы не могли повесить обезглавленные вражеские головы за волосы во время езды на лошадях. История смешит нас троих.Даже если я не спрашиваю, мы все время возвращаемся к войне, иногда шутя, иногда серьезно. Он присутствует, ожидая, чтобы о нем вспомнили, историческая память, которую нельзя стереть. Но женщины, которых я встретил в доме Али и в культурном центре, где девушки танцевали для меня, не говорят со мной о войне.

Русско-кавказская война в начале девятнадцатого века, до того как Чечня стала частью России, была кровавым прецедентом войн постсоветской эпохи (Jaimoukha 2005). Это включало депортации в Сибирь, убийства мирных жителей, сожжения деревень и уничтожение источников средств к существованию.В 1861 году Россия окончательно аннексировала Чечню. Это был также период исламизации чеченского общества, когда в регион прибыл имам Шамиль и начал обращать полуязычных горных чеченцев. В конце девятнадцатого века также началась промышленная эксплуатация нефтяных ресурсов Чечни. 1917 год предоставил возможность для независимости, но в 1921 году Красная Армия оккупировала Северный Кавказ. Во время советской политики коллективизации прежние экономические и социальные структуры были разрушены. В 1934 году Чеченская и Ингушская автономные области были объединены в одну, а в 1936 году образовали Автономную Советскую Социалистическую Республику.Когда Германия напала на Советский Союз в 1941 году, более 30 000 чеченских и ингушских мужчин вступили в ряды Советской Армии, но добровольцы также воевали против Красной Армии в надежде, что Германия освободит Северный Кавказ.

Зимой 1944 года советские войска провели этническую чистку чеченцев и ингушей. Массы были депортированы по приказу Сталина, чтобы стереть Чечню с советской карты. Джаймуха (2005) описывает, как сотни тысяч людей были загнаны в пункты сбора и отправлены в поезда для поездки, которая длилась дни и даже недели.Не менее четверти погибло во время поездки или в первые месяцы ссылки. Русские, украинцы и дагестанцы переселили Грозненскую область. Депортированные были отправлены в Казахстан, Киргизию и другие страны Советского Союза.

Милана Терлоева (2006) рассказывает о том, как ее бабушка была депортирована в Казахстан. Их выгнали из домов в ночь на 23 февраля 1944 года. Ее бабушка была с братьями и сестрами, двоюродными братьями, матерью и дедушкой, которые отказались уезжать.Те, кто остались, были убиты, даже сожжены заживо. В 1957 году, когда им разрешили вернуться после 13 лет изгнания, у них не было дома, в который можно было бы вернуться. Русские захватили власть, и они не могли вернуться в горы, а были вынуждены жить в столице Грозном. Они отстроят заново и заберут свои земли, объясняет ей бабушка Терлоевой, только для того, чтобы все снова было разрушено. А когда шла вторая война, когда все снова было разрушено, бабушка утешала ее, говоря: «Мы будем восстанавливать, как всегда.Она продолжила: «Вы не имеете права отчаиваться. Мы обречены на надежду, Милана ». Быть осужденным — значит быть наказанным внешней силой. Быть осужденным, , надеяться, что — это выбор, это решимость пережить наказание. Обреченный на надежду — это выражение, отражающее жизненный опыт бабушки Терлоевой. Это напоминание будущим поколениям о том, что они могут жить без надежды, но без нее они не восстановятся и не исцелятся.

После изгнания население увеличилось более чем вдвое за 30-летний период, а чеченский национализм стал более напористым в 1980-х годах, в частности, с перестройкой и гласностью , которая предоставила больше свободы выражения (Джаймуха 2005).Последовавшие за этим войны в 1994 и 1999 годах велись не только за политическое выживание, но и за культурную самобытность и наследие, материальные и нематериальные. В октябре 1991 года Джохар Дудаев стал президентом и вскоре после этого издал указ о государственном суверенитете, отделив Чечню от России, что побудило Бориса Ельцина объявить чрезвычайное положение в Чечне. В 1992 году от Чечни отделились районы Ингушетии. После того, как в декабре 1994 года попытки России поддержать чеченскую оппозицию по свержению Дудаева потерпели неудачу, Ельцин послал войска.

Российские войска встретили ожесточенное сопротивление в канун Нового года в городе Грозный. Гражданское население оказалось в ловушке в Грозном, где были обстреляны многоквартирные дома (Gilligan 2010). Согласно Джаймухе (2005), российская стратегия заключалась в терроризме населения путем массовых убийств мирных жителей. Анна Политковская (2003) описывает знаменитую битву за Грозный как зрелищную бойню российских войск. По словам Политковской, первое поколение чеченских боевиков были добровольцами, которых двигало не только настоящее, но и прошлое — они сражались за своих предков, погибших в 1944 году, а также за тех, кто погиб в боях с Россией еще раньше.Вторая война сделала многих из этих молодых людей профессионалами. Полководец Шамиль Басаев привлек многих бывших боевиков, и они обратились к исламской революции, чтобы бороться с иностранным господством. Но, как объясняет Политковская, не исламская традиция, а скорее жестокий хаос различных частных армий, ищущих источники дохода в разрушенной стране, поддержал религиозный аспект во второй войне.

Президент Дудаев был убит российской ракетой в апреле 1996 года. В России приближались президентские выборы, и Ельцину нужны были хорошие новости.Российские войска были неподготовлены, и вторжение закончилось тупиком, вынудив Москву договориться о прекращении огня весной 1996 года. После того, как чеченские войска штурмовали Грозный, нанеся тяжелые потери российским войскам, 31 августа наконец был подписан мирный договор. Аслан Масхадов был избран президентом в январе 1997 года, а в мае он подписал с Ельциным соглашение о будущем Чечни.

Сторонники жесткой линии Москвы считали Чечню бандитским государством и хотели отменить мирное соглашение.Военное унижение, каспийский нефтепровод, проходящий через Чечню, и опасный пример национальных амбиций были мотивами для следующего вторжения. В Чечне царил внутренний хаос, а экономика была подавлена ​​высоким уровнем безработицы. Существовали такие проблемы, как беззаконие, индустрия похищений людей, незаконная торговля нефтью и соперничество полевых командиров с их ополченцами, консолидирующими свою власть посредством насилия (Jaimoukha 2005; см. Также Russell 2007).

Второй войне предшествовал чеченский повстанец Шамиль Басаев, отправивший свою армию в Дагестан для поддержки повстанцев-сепаратистов.В качестве еще одного стимула к применению силы взорвавшийся в сентябре 1999 г. жилой дом был обвинен в чеченском террористе. После этого премьер-министр Владимир Путин приказал бомбить Грозный с воздуха, а затем вторгнуться на сушу. Рост популярности и, наконец, президентство Путина в марте 2000 года был связан с политикой вокруг войны в Чечне и взрывами жилых домов в Москве и других городах осенью 1999 года (Russell 2007).

Администрация Путина представила войну как борьбу с исламским экстремизмом.Вторая война принесла более явно религиозный оттенок, а вместе с ней и обвинения в причастности чеченцев к международному терроризму через ваххабитский милитаризм. Ваххабизм (радикальная религиозно-политическая доктрина) был введен в Чечне в начале 1990-х годов (Kvedaravicius 2012). Согласно Джонстону (2008), иностранные исламисты означали ресурсы, навыки, новобранцев и деньги для чеченского сопротивления. В интересах России было представить войну как операцию по ликвидации международного терроризма, а не как вооруженный конфликт между Россией и Чечней.Такое обрамление исключало другие знания, историю и опыт из повествования.

В результате войны треть чеченского населения была перемещена, так как около сорока городов и деревень подверглись бомбардировкам (Gilligan 2010). Преступления совершали и чеченские боевики. По данным Human Rights Watch (2000), боевики подвергли опасности мирных жителей и избили и убили деревенских старейшин, которые пытались помешать боевикам войти в их деревню. Они также совершали похищения людей в межвоенные годы и несли ответственность за захват заложников и взрывы террористов-смертников против гражданского населения России (см. Gilligan 2010).И российских солдат нельзя отнести к одной категории преступников. Как объясняет Гиллиган (2010), призывные солдаты имели более низкую мораль из-за жестокого обращения и жестокости войны, что иногда приводило к их нежеланию участвовать. Майя Эйхлер (2011), интервьюировавшая российских ветеранов чеченских войн, обнаружила людей, которые были морально настроены против войны и не были готовы к ней. Один из ее собеседников, который в 1994 году привел войска в Грозный, счел войну политически мотивированной и несправедливой.Он считал чеченцев своими согражданами. Солдаты применили чрезмерную силу и сексуальное насилие в отношении мирных жителей, но обвинения в военных преступлениях так и не были выдвинуты, и лишь несколько дел были возбуждены в России.

Западные государства не вмешивались и ничего не могли сделать, чтобы предотвратить человеческие страдания в Чечне. Многие считали войну внутренним делом России. Путин был избран президентом Российской Федерации, а Ахмад Кадыров, который воевал против России, но перешел на другую сторону, был назначен главой администрации Чечни в июне 2000 года.В 2002 году, когда чеченские боевики захватили заложников в Театре на Дубровке в Москве, и российские военные закачали ядовитый газ в систему вентиляции, убив более 200 заложников и 41 чеченского боевика, линия Путина в отношении Чечни стала жесткой, и он отказался от переговоров с Масхадовым. Согласно Расселу (2007), после Дубровки или даже с 2000 года решением Путина была «чеченизация» конфликта; то есть он решил передать борьбу с сепаратизмом и терроризмом промосковским чеченцам под руководством Кадырова.В октябре 2003 года Кадыров был избран президентом, но в мае 2004 года он был убит. Война снова разрушила экономические предприятия и инфраструктуру, такие как транспортные системы, а также был нанесен серьезный ущерб электроснабжению. Более того, две войны стали экологической катастрофой из-за разливов нефти, незаконных нефтеперерабатывающих заводов и загрязнения воды, в то время как наземные мины и болезни вызвали дополнительные страдания. Согласно Джаймухе (2005) экономика вернулась к сельскому хозяйству и животноводству, когда средства на восстановление не доходили до населения.

Россия захватила Грозный в начале 2000 года, но война не закончилась, когда закончилось полномасштабное наступление. Чечня была создана как контртеррористическая зона, которая фактически породила терроризм, допуская насилие, пытки и похищения (см. Кведаравичюс 2012). Данных о количестве погибших в этих двух войнах нет, но, по словам Гиллигана, наиболее надежные цифры находятся в диапазоне от 65 000 до 75 000 (2010: 3). Более того, несколько тысяч пропали без вести после «чисток» (Laurén 2009).Похищения федеральными силами были бизнесом, в ходе которого похищенных продавали живыми или мертвыми своим семьям. Русские лагеря для военнопленных были местом систематических и широкомасштабных пыток. Война уничтожила не только жизни чеченцев. Согласно Расселу (2007), значительная часть полуторамиллионных российских военнослужащих страдала от посттравматического стресса, который обычно называют «чеченским синдромом».

В 2007 году Рамзан Кадыров стал президентом после смерти своего отца. Кадыров пользуется поддержкой Путина, даже когда я пишу это, а Чечня получила значительную финансовую поддержку из Москвы.Основная религия в Чечне — это ислам с двумя ветвями: канонический суннит, представленный школой права Шафи, и суфизм. Президент Кадыров продвигает своеобразную смесь этих двух вещей как часть новой чеченской идентичности. У Кадырова есть собственная частная милиция под названием , кадыровцы, , унаследованная от службы безопасности его отца.

После войны Чечня оставалась контртеррористической зоной до 2009 года. Насилие «сильно повлияло на зрелище реконструированных городов и субсидируемой экономики» (Кведаравичюс 2012: 7). Это означало те же методы, что и в военное время: бомбардировки с воздуха, уничтожение деревень, убийства мирных жителей, концентрационные лагеря и камеры пыток. Насилие также создало финансовые возможности, такие как похищения людей с целью получения выкупа, взятки на контрольно-пропускных пунктах, незаконная торговля нефтью и оружием и так далее. К 2006 году, как отмечает Кведаравичюс (2012), в операции участвовали более 45 000 федеральных военнослужащих, тысячи сотрудников правоохранительных органов и служб безопасности, находящихся под федеральным контролем, а также тысячи чеченских солдат и сотрудников правоохранительных органов.Насильственные исчезновения стали широко распространенными и систематическими преступлениями против человечности, поскольку с 1999 года исчезли тысячи людей, большинство из которых — молодые люди (Human Rights Watch 2005; Gilligan 2010).

Промосковские чеченские силы постепенно взяли на себя задачу похищений у федеральных войск. В операции были задействованы местные чеченские группировки и группы из семей бывших полевых командиров, перешедших на федеральную сторону. Российская правозащитная организация «Мемориал » вела базу данных пропавших без вести и имела офис в Чечне до июля 2009 года, когда Наталья Эстемирова была похищена и убита.Некоторые люди решили не сообщать об исчезновениях, опасаясь дальнейшего преследования. Исчезновения и убийства, предположительно направленные против сексуальных меньшинств, продолжаются до сих пор (Hille 2015; Mirovalev 2015; Walker 2017). Юлия Горбунова (2017) из Хьюман Райтс Вотч пишет, как просители убежища с Северного Кавказа, особенно из Чечни, прибывают на белорусско-польскую границу в надежде перебраться в безопасное место. Летом 2016 года около 400–800 человек, большинство из которых были из Чечни, пытались перейти границу из Бреста в Тересполь.Они спасались от насилия режима Кадырова, опасаясь за свою жизнь.

Кведаравичюс объясняет, что в результате похищений террористы были одновременно произведены и уничтожены: люди переходили на другую сторону, когда на карту были поставлены интересы безопасности и финансовые интересы. В контртеррористической зоне было много различных агентов, групп и учреждений. «Таким образом, военные батальоны, боевые части и учреждения со странными аббревиатурами, а также специальные группы, полицейские участки, прокуратуры и суды […] теперь соперничали и сотрудничали в создании террористов, в то время как другие, сложные, послевоенные связи были тяготит их »(Кведаравичюс 2012: 14).Кведаравичюс утверждает, что в Чечне нет послевоенной ситуации, потому что насилие по-прежнему пронизывает повседневную жизнь.

Как показывает Кведаравичус в своем исследовании и в фильме « Барзах », который я анализирую в четвертой главе, война продолжается еще долго после того, как бомбы перестают падать. Кроуфорд (2015) объясняет, что если война рассматривается через логику рационального мышления, а не через эмоции, это приводит к тому, что война определяется количеством жертв — войной, которую можно исчислить и измерить.Но если мы посмотрим на эмоции во время войны, мы увидим, как война надвигается, влияет на людей по-разному и остается слишком долго. У нас гораздо более длинный график и гораздо больше переменных. Мы видим, что эмоции составляют основу войны и политики. Именно по этой причине нам необходимо сохранять интерес к Чечне, даже если там, кажется, не происходит ничего драматического (см. «Ниват 2001»).

Чеченец, которого я встретил в 2017 году, рассказал мне о климате в Чечне в то время. Было непросто включить наш разговор в эту книгу, потому что разговоры о политике в Чечне — это риск для чеченцев в диаспоре не меньше, чем для тех, кто живет в Чечне.Для многих политический климат в Чечне стал хуже, чем во время войны с Россией, потому что теперь чеченцев предали изнутри. Документалист Монан Луазо в интервью, которое она дала о своем фильме о (послевоенной) Чечне, говорит, что раньше врагом была только Россия; теперь, перед лицом кадыровского террора, люди боятся быть преданными собственной семьей, потому что солидарности больше не существует (Чернукова, 2015). Для тех, кто осмелится выступить с критикой режима Кадырова, результатом может стать смерть.Дочь мужчины зашла в комнату и сказала: «Это сумасшедшая страна. Знаете, здесь, на улице, можно говорить все, что угодно. Но не там ». Чеченизация второй войны заставила чеченцев восстать друг против друга и заставила народ замолчать. «Кадыров предал нас», — сказал мужчина. Он даже не считает Кадырова настоящим чеченцем. Для него Кадыров — шоумен, марионетка России, а перестроенный Грозный — это фасад, который не волнует большинство людей, живущих в бедности. «Это большое испытание для нас.Я верю Богу, — вздохнул он.

Чеченец рассказал о несвободе, которая воплощается в опасности, связанной с отращиванием бороды. Как наследие чеченизации и антитеррористической кампании второй войны, бороды вызывают подозрение. «Бородатые мужчины считаются ваххабитами», — сказал он. Так продолжается война как живой, телесный опыт. Я спрашиваю, не хотят ли двое чеченцев вернуться домой. «Нет», — ответили они, потому что нормальной жизни больше нет. «Вы либо с ним, либо против него [Кадырова].Для тех, кто выступает против его политики, нет возврата », — сказал другой мужчина. «Мы привязаны к своей земле, наши сердца всегда рядом», — продолжил он. Им нелегко жить за границей, а в Чечне было бы хуже. Наказание за критику режима обрушится на семью, родственников и все племя. Эти люди сказали мне, что это из-за закона о борьбе с терроризмом. «Все так устали после войн».

Чтобы оставаться гуманным

Война может быть статистикой.Это может быть подсчет погибших мирных жителей и солдат. Это может быть количество раненых или пропавших без вести, количество детей, рожденных с ограниченными возможностями, или количество людей, страдающих от травм или психических заболеваний. Это может быть отчет о нарушениях прав человека. Это может быть описание военной стратегии или событий, разворачивающихся на поле боя. Описание войны может включать количество оружия и танков или количество разрушенных городов. Описание войны может включать информацию о произошедших стихийных бедствиях или разрушении инфраструктуры.Описание войны может включать подробности того, как люди страдали от голода, отсутствия здравоохранения, образования или жилья. Причины и последствия войны можно объяснить религией, коррупцией, историческим наследием, нефтью, экономикой, жадностью, ненавистью, идентичностью и горами Чечни.

История войны в Чечне часто ставит в центр геноцид и жестокость русских или традиции героических воинов (см. Ахмадов и Ланской, 2010; Джаймуха, 2005). Подобные военные истории рассказывают о завоевании русских и сражениях с чеченцами, но мало рассказывают о стратегиях, надеждах и опыте мирных жителей в военное время.Работа правозащитников заключалась в сборе свидетельств, подтверждающих страдания простых людей или разрушение источников средств к существованию и природы. «Врачи без границ», как и «Мемориал», также провели важную работу по сбору отзывов в Чечне (например, «Врачи без границ 2014»). Французская журналистка Анн Ниват (2001) нелегально путешествовала по зоне боевых действий, освещая вторую войну и жизненный опыт людей, с большим риском сообщая через спутниковый телефон, который ей пришлось привязать к животу.Правозащитница и журналист Анна Политковская, убитая в 2006 году, стала свидетельницей второй войны, и ее описание войны в «Маленький уголок ада: депеши из Чечни » (2003) также сосредоточено на свидетельствах. Как пишет Дерлугиан (2003), чтение этой книги, в которой описывается сложность условий жизни человека, требует морального труда.

Моральный труд проистекает из связей читателя с рассказами людей, затронутых войной. Читатель становится свидетелем войны, пусть даже далекой.

Меня интересует война как жизненный опыт, «а это означает рассмотрение социальных аспектов войны, людей и / в / как войны, а не их включения в причины и следствия» (Sylvester 2013a: 671). Для меня это означает встать на путь, который берет начало и развивает дальнейшие исследования эмоции и жизненного опыта (например, Brennan 2004; Butler 2009; Penttinen 2013; Sylvester 2013b). Таким образом, я озабочен войной в том смысле, что она затрагивает жизни людей (Sylvester 2011; Butler 2009).Как отмечает этномузыковед Мартин Дотри (2015: 26), «вооруженное насилие из-за своей сенсорной и аффективной интенсивности причиняет травмы гораздо большему количеству людей, чем те, чьи тела пронизаны летящим металлом». Я считаю, что воплощенные эмоции — это истории, которые заставляют нас деконструировать и переосмыслить наши знания о людях в военное время. Поэтому я решил взглянуть на что-то менее очевидное: чувство сострадания, роль детей и, наконец, любовь на войне.

В этом исследовании я считаю повседневность местом сопротивления, сопротивления, которое проявляется в сострадании.Под сопротивлением я имею в виду материальные тела, которые отказываются прочно и недвусмысленно размещаться в системах власти (Väyrynen et al., 2016). Столкновения — это места сопротивления, и они могут быть обыденными. Кроме того, они отмечают, что телесное и жесткое политическое тело может иногда казаться не имеющим четкой цели и направления, однако различные виды борьбы и повседневные отношения тел вызывают различные способности и возможности, которые открывают путь для политической активности. Истории, которые я делюсь здесь, и чтения тела, которые я делаю, основаны на той же идее обыденных хореографий, которые нестабильны, почти невидимы или непригодны и, кажется, не хотят успокаиваться.

Люди никогда не управляются полностью. Они не просто пассивные жертвы, которых нужно спасти, иначе это была бы безнадежная жизнь (Banes 2015). В ходе этого исследования я заинтересовался дихотомией жертва / преступник. Это проблематично, когда эти две категории представляют собой исключающие друг друга, и эти категории рассматриваются как определяющие человеческую природу. Причина, по которой важно обсуждать разделение жертвы и преступника, а не столько отказ от него, заключается в том, что в культуре насилия нам нужно думать о том, как предотвратить насилие, что означает выявить корень насилия в человеческом опыте. Мужчина, который является жертвой войны, также может быть виновником насилия, участвуя в похищении невесты, кровной мести или убийстве в защиту чести. Этот же человек может нести травму сталинской депортации, а также является жертвой патриархальной культуры, которая поощряет и нормализует насилие в отношении женщин и сексуальных меньшинств. Таким образом, не может быть единого повествования.

Сострадательная встреча между преступником и жертвой может быть актом повседневного сопротивления жестокости на войне (Hast 2014).Политковская (2003) рассказывает историю Розиты, которую продержали в крошечной яме двенадцать дней и пытали электрическим током. Однажды ночью солдат бросил ей кусок ковра. Ее освобождение было обещано в обмен на выкуп, настолько большой, что жители деревни не могли себе этого позволить. В конце концов солдаты (сотрудники ФСБ) согласились на десятую часть суммы, и Розита была отпущена. Практика, которую Политковская (2003: 49) описывает здесь, как «концлагерь с коммерческой жилкой». Но в этом концлагере был солдат, который протянул кусок ковра, из чего Розита поняла, что солдат тоже человек.

Политковская, путешествуя по Чечне, стала свидетельницей разрушения человеческого духа. Например, многие русские старики были брошены в Грозном во время войны. Политковская находилась на заднем дворе бывшего пищевого комбината в Шали, Чечня, где она стала свидетелем того, как сотни бездомных беженцев ругались и дрались друг с другом, стоя в очереди за продовольственным пайком от правительства России. Она (2003: 43) пишет: «Это полная потеря человеческих чувств, полное отчуждение. Невозможно не заметить, насколько разрушен традиционный чеченский менталитет.”

Несмотря на все, что она видела в Чечне, Политковская (2003: 111) пришла к выводу, что «везде, где жестокость является нормой жизни, никто не может ожидать сострадания и милосердия, даже самый слабый». Сострадание на войне не следует принимать как должное. Тем не менее, сострадание присутствует в зоне боевых действий или когда начинается послевоенное время. Сострадание на войне — это человеческая революция, возможно, самая глубокая революция из возможных. Присутствие сострадания в извращенном обществе, среди людей, лишенных всего, — это то, о чем нам нужно узнать, потому что оно обогащает наше понимание того, как переживается война в отношении самых глубоких человеческих (и нечеловеческих) связей и связей.Как пишет Пенттинен (2013), исследования не всегда должны анализировать болезнь, они также могут искать лекарство, которое находится в самом человеке. Сострадание может быть лекарством, и позже в этой главе я буду доказывать, что любовь тоже может быть лекарством. Но сначала мне нужно объяснить, что такое сострадание и почему мне интересно его воплощение.

Дополнительная литература по электронным международным отношениям

Bidoon | Группа по правам меньшинств

Профиль

Бидун (сокращенно запретун дзинсия, что означает «без гражданства» по-арабски, и поочередно пишется как бедун, бидун и бедун) — это арабское меньшинство без гражданства в Кувейте, которое не было включено в качестве граждан во время независимость страны или вскоре после этого.Термин Bidoon не следует отождествлять с бедуином: последний относится к гораздо более широкой социально-культурной категории живущих в пустыне кочевых скотоводов в регионе, хотя между этими двумя категориями есть некоторое совпадение.

В настоящее время правительство классифицирует Бидуна как «незаконных жителей», несмотря на то, что многие из них не имеют реальных связей с какой-либо другой страной, кроме Кувейта, и перед лицом десятилетий общественного дискурса, изображающего Бидуна как связанного с территорией Кувейта. Из-за своего статуса без гражданства Бидун сталкиваются с трудностями при получении гражданских документов, трудоустройстве и доступе к здравоохранению, образованию и другим социальным услугам, предоставляемым кувейтским гражданам. В результате многие живут в относительной бедности и вынуждены работать в неформальном секторе.

Положение Бидуна в Кувейте — лишь одно из проявлений региональной проблемы: 500 000 человек в регионе Персидского залива считаются бидунами.

Исторический контекст

Большинство бидунов происходят из кочевых племен, коренных жителей Аравийского полуострова, которые находились в Кувейте, когда страна обрела независимость в 1961 году, но не могли или не хотели тратить время, необходимое для регистрации в качестве граждан.Процесс определения того, кто имеет право на получение гражданства, как это предусмотрено Законом о гражданстве 1959 года, по своей сути был в пользу городских жителей Кувейта и тех, кто был связан с влиятельными племенами или семьями. С другой стороны, многие племенные общины в отдаленных районах не смогли зарегистрироваться для получения гражданства, когда был принят закон, либо из-за незнания или понимания нового закона и его последствий, неграмотности или отсутствия документации, подтверждающей их связь с территорией. . Концепция территориально определенного гражданства также была бы чужой для многих, поскольку она расходилась с традиционными племенными представлениями о принадлежности, которые определялись верностью лидеру в контексте, более того, где продолжали существовать мигрирующие сообщества, для которых понятие состояний было незнакомым.Следовательно, примерно одна треть населения Кувейта в то время не получила гражданства и была классифицирована как бидун дзинсия. В результате внезапного установления границ на полуострове во многих других странах региона также оказалось значительное население бидунов.

Вторая, меньшая группа Bidoon ранее базировалась в соседних арабских государствах (включая Ирак, Саудовскую Аравию, Сирию и Иорданию) и была завербована в кувейтскую армию и полицию в 1960-х и 1970-х годах.Новообразованное кувейтское государство, столкнувшееся с проблемой создания национальной армии, но не обнаружившее недостаточного интереса среди населения страны, на ранних этапах в значительной степени полагалось на этих иностранных новобранцев. Однако вместо того, чтобы признать политически деликатный вопрос вербовки иностранцев, правительство Кувейта зарегистрировало их как асбидун дзинсия. До 1990-х годов около 80 процентов вооруженных сил составляли бидуны. Считается, что большинство бидунов, подпадающих под эту категорию, покинули Кувейт после войны в Персидском заливе, поэтому оставшееся население бидунов сегодня преимущественно состоит из первой категории бидунов, которые не имеют национальностей других арабских государств.

В первые несколько десятилетий после обретения Кувейтом независимости у бидуна было относительно мало недостатков. Бидун, как и граждане Кувейта, имел доступ к работе, государственному образованию и бесплатному здравоохранению. Они также могли регистрировать гражданские браки и получать другие документы. Однако право на участие в политической жизни было одним из ключевых отличий по отношению к кувейтским гражданам, поскольку Бидуну не разрешили голосовать. (Согласно Закону о гражданстве 1959 года даже натурализованные граждане должны иметь кувейтское гражданство в течение 30 лет, прежде чем они смогут голосовать).

Из этой ситуации относительно равного статуса, Бидун начал сталкиваться с усилением ограничений своих прав с середины 1980-х годов. В контексте растущей межрелигиозной розни и растущих внутренних беспорядков, отчасти вызванных экономическими потрясениями и региональной напряженностью, вызванными иранской революцией 1979 года и ирано-иракской войной 1980-1988 годов, правительство Кувейта начало рассматривать Бидун как угрозу безопасности. , в частности, когда стало известно, что некоторые прибывающие беженцы и лица из Ирака, желающие избежать военной службы и преследований, избавлялись от своих документов, удостоверяющих личность, и выдавали себя за Бидуна.

В 1986 году правительство изменило статус Бидуна на «нелегальных жителей» и начало лишать их прав. Многие были уволены с работы, в то время как сообщество в целом было исключено из бесплатного образования, жилья и здравоохранения. В конце 1980-х правительство попыталось применить условия Закона о пребывании иностранцев, и, как сообщается, несколько бидунов были высланы из страны. В 1988 году апелляционный суд постановил, что, поскольку ни один другой штат не считает их гражданами, они не могут считаться «иностранцами» с точки зрения закона.Правительство проигнорировало это постановление и, как сообщается, продолжало депортировать членов общины бидун.

Еще один поворот к худшему случился с вторжением Ирака в Кувейт в 1990 году и последующей войной в Персидском заливе. Поскольку Бидун составлял в то время большую часть кувейтской армии, они стали легким козлом отпущения за капитуляцию своей страны перед быстро наступающей иракской армией. Более того, поскольку некоторые бидуны были вынуждены сражаться на стороне Ирака, вся община была заклеймлена за сотрудничество.Как только иракская оккупация закончилась, кувейтское правительство активизировало свои усилия, чтобы наказать и исключить Бидуна. Бидунов массово уволили из армии, а некоторых судили в военных судах за сотрудничество. Бидунским беженцам, бежавшим из страны во время войны, не разрешили вернуться. Другие содержались и подвергались жестокому обращению в переполненных центрах содержания под стражей. Кроме того, было депортировано около 10 000 бидунов. В результате всех этих мер население Бидуна в Кувейте сократилось с довоенных 250 000 человек до 100 000 человек.

Те, кто остался в Кувейте, оказались в ситуации, когда с ними обращались как с нелегальными жителями, в почти единственной стране, которую они когда-либо знали. Правительство прекратило выдачу удостоверений личности бидунов и заставило их раскрыть свое «настоящее» гражданство, чтобы упорядочить их статус и претендовать на получение законных разрешений на работу. Многие Бидуны решили приобрести для этой цели поддельные заграничные паспорта в офисах, которые возникли по всей стране в 1990-х годах, процесс, который, по всей видимости, происходил с ведома и даже при поддержке правительства Кувейта. Многие обнаружили, что наличие у них заграничного паспорта, даже незаконного, позже было использовано для опровержения их претензий на кувейтское гражданство.

Текущие выпуски

В целом отношение кувейтских властей к Bidoon мало изменилось с 1990-х годов. Правительство утверждало, что Бидун пользуется правами человека наравне с гражданами Кувейта, но продолжает называть Бидуна незаконными жителями и изображает их как оппортунистических иностранных граждан, которые уничтожили свои оригинальные документы, чтобы остаться в Кувейте и воспользоваться преимуществами. положений социального государства.Хотя меньшинство тех, кто называет себя Bidoon, может подпадать под эту категорию, это, конечно, не точное описание большинства.

Следовательно, несмотря на неоднократные обещания, прогресс в натурализации был незначительным. Закон, принятый в 2000 году, разрешил натурализацию бидунов и их потомков при условии, что они могут показать, что были зарегистрированы в переписи 1965 года, тем самым доказав, что они находились в стране во время обретения независимости. Однако сообщалось, что лишь небольшое число бидунов смогли получить гражданство посредством этого процесса, и это были преимущественно люди с богатством или связями.Ежегодная квота в 2000 натурализаций, предусмотренная законом, так и не была соблюдена.

Положение лиц бидунов без гражданства усугубляется ограничительными законами Кувейта о гражданстве, согласно которым гражданство обычно передается по отцовской линии. В результате дети родителей Бидунов не имеют права на получение гражданства, несмотря на то, что они родились в Кувейте. Кроме того, дети, рожденные от кувейтских матерей и отцов-бидунов, также считаются бидунами, за исключением случаев развода или смерти отца.

Некоторым бидунам, особенно тем, у кого были документы переписи 1965 года, удалось получить зеленые удостоверения личности или «справочные» карточки (bitaqaat muraja’a). Другие, которых правительство считает иностранными по происхождению или чье прошлое требует дальнейшего расследования, получили желтые или красные карточки. «Справочные» или «идентификационные» карты могут использоваться для ограниченных целей, таких как регистрация в частных школах или медицинское страхование. Однако они не сопоставимы с гражданскими удостоверениями личности, выдаваемыми кувейтским гражданам и законным резидентам, и некоторые бидуны считают, что система цветного кодирования стигматизирует.С другой стороны, Бидуны, не получившие рекомендательных карточек, находятся в еще более опасном положении, поскольку лишены доступа к самым основным правам и находятся под постоянным риском ареста.

Bidoon со справочными карточками необходимы для запроса разрешения центральной системы на решение вопроса о статусе незаконных жителей (неофициально известной как Центральная система, или Аль-Джихаз аль-Маркези, на арабском языке), чтобы получить основные формы гражданской документации, такие как свидетельства о рождении, браке и смерти.Однако Бидуны, которые запрашивают документы, часто получают отказ на том основании, что у правительства есть разведывательные данные, позволяющие предположить, что они имеют другие национальности. Другие рассказали правозащитным группам, что сталкивались с просьбами о взятках за предоставление такой документации. Затем многим предлагается «решить свой статус», подтвердив свое другое гражданство, чтобы получить запрошенные гражданские документы. Однако, поступив таким образом, они лишатся права на получение кувейтского гражданства в будущем.

Как это часто бывает в маргинализованных общинах, девочки и женщины-бидуны особенно уязвимы для дискриминации и жестокого обращения.При обращении за документами они столкнулись с сексуальными домогательствами со стороны государственных чиновников. В то же время правительство не смогло защитить женщин-бидунов, чьи браки часто не регистрируются, например, при получении их законных прав после развода.

Поскольку они не признаны гражданами Кувейта, дети бидунов не имеют права посещать государственные школы. Однако большинство детей могут получить образование в частных школах. Обычно ожидается, что родители оплачивают 30% стоимости обучения в школе, а оставшаяся часть оплачивается благотворительными фондами, как государственными, так и частными.Семьи бидунов могут отправлять девочек в школу раз в два года, чтобы иметь возможность ежегодно отправлять брата или сестру мужского пола. Хотя такой порядок, безусловно, является улучшением ситуации конца 1980-х и 1990-х годов, когда многие дети-бидуны, особенно девочки, были полностью исключены из системы образования, остается тот факт, что девочки с большей вероятностью упускают возможность получить образование, чем мальчики.

Было указано, что частные школы в Кувейте, как правило, предлагают гораздо более низкий уровень образования, чем государственные школы.Более того, до 2013-2014 учебного года Бидун не могли посещать Кувейтский университет. Теперь университет принимает максимальную квоту в 100 студентов Bidoon в год, но они должны достичь среднего школьного уровня 90 процентов и получить разрешение центральной системы на разрешение статуса нелегальных резидентов.

Независимо от уровня образования, бидуны сталкиваются с дискриминацией при приеме на работу из-за своего «нелегального» статуса. Хотя многие правительственные министерства нанимают Бидуна, обычно это происходит на основе контрактов о « вознаграждении за работу », которые предлагают небольшую гарантию занятости и не предоставляют никаких льгот, предусмотренных законом для граждан и иностранных рабочих, таких как оплачиваемый отпуск по болезни, ежегодный отпуск и пенсии. .Более того, как в государственном, так и в частном секторе зарплаты, предлагаемые Bidoon, обычно ниже, чем зарплаты, предлагаемые гражданам и иностранным работникам. На самом деле многие бидуны вынуждены зарабатывать на жизнь в неформальном секторе, например, продавая фрукты и овощи на улице. Однако, поскольку они не могут получить коммерческие лицензии или владеть собственностью, они постоянно подвергаются риску ареста или конфискации их товаров для незаконной деятельности.

Что касается здравоохранения, Bidoon может приобрести у государства недорогие страховые планы, которые позволят им лечиться в государственных больницах.Однако эти планы медицинского страхования исключают многие виды тестов, лекарств и операций. Более того, Бидуну без справочных карточек можно вообще отказать в лечении в государственных больницах. Единственный другой вариант для Бидуна без документов — это посещение одной из частных больниц, которые для многих непозволительно дороги.

Дискриминационная политика в отношении Бидуна в долгосрочной перспективе способствовала относительной бедности и социальной сегрегации общины. Большинство бидунов живут в поселениях, похожих на трущобы, на окраинах Кувейта, Таймы, Сулайбии и Ахмади, где им не хватает жилья и защиты от экстремальных погодных условий Кувейта.Хотя в 1970-х годах правительство построило в этих районах недорогое жилье, с тех пор не было никакого дальнейшего развития, что привело к перенаселенности и росту трущоб. Сообщается, что в сообществе бидун высок уровень самоубийств.

После десятилетий политического затишья в 2011 году «арабская весна» воодушевила Бидунов, чтобы они начали протестовать против их несправедливого обращения. 18 февраля 2011 года около 1000 бидунов вышли на улицы, чтобы призвать к получению гражданства.В ответ кувейтские силы безопасности применили слезоточивый газ, водометы и дымовые шашки, в результате чего 30 демонстрантов были ранены и задержаны 50. Некоторые из задержанных подверглись пыткам, жестокому обращению и сексуальному насилию. Дальнейшие демонстрации прошли в марте, мае и в последующие выходные в декабре. 7 января 2012 года заместитель министра внутренних дел объявил, что демонстрации Бидунов запрещены, хотя еще одна была проведена в июле 2012 года.

Однако правительство Кувейта также пошло на некоторые уступки, чтобы создать видимость удовлетворения жалоб протестующих.В частности, правительство объявило о пакете из 11 «привилегий», которые будут предоставлены Бидуну, включая право регистрировать рождение и брак, а также доступ к образованию и здравоохранению. Однако на практике с 2011 года мало что было сделано для выполнения этих обещаний.

Пятнадцать активистов Бидуна были арестованы в июле 2019 года после демонстраций протеста против смерти молодого Бидуна, который покончил жизнь самоубийством после того, как, как сообщается, изо всех сил пытался получить официальные документы, что привело к потере работы.Пятеро из 15 задержанных были освобождены без залога из-за плохого состояния здоровья в сентябре 2019 года после явки в суд. В январе 2020 года 4-й окружной уголовный суд вынес решение по делу этих 15 обвиняемых и еще одного активиста, живущего в изгнании, которого судили заочно. Суд охарактеризовал эту группу как «незаконных жителей», что само по себе было напоминанием об исключении Бидуна. Двое из этой группы были приговорены к десяти годам тюремного заключения и принудительным работам с последующей депортацией.Подсудимый, которого судили заочно, был приговорен к пожизненному заключению. Остальные обвиняемые были оправданы, хотя почти всем пришлось внести залог, а также передать мобильные телефоны и компьютеры, которые они использовали во время ареста. Аресты и последующий судебный процесс были широко раскритикованы правозащитными группами в регионе как нарушение основных прав на свободу собраний и свободу слова.

Пути вперед

Самым основным приоритетом для Bidoon остается натурализация.Однако, похоже, не было достигнуто каких-либо значительных успехов в этом отношении, несмотря на обещания, данные в свете протестов «арабской весны». Правительство считает, что из более чем 100 000 человек, зарегистрированных в Кувейте как лица без гражданства, только 34 000 имеют право на кувейтское гражданство, что в целом соответствует количеству лиц, имеющих документы переписи 1965 года. Однако даже те, кто по собственному признанию правительства имеет право на гражданство, не были натурализованы, не говоря уже о тех, кто не имеет необходимых документов.

Вместо этого в ноябре 2015 года правительство объявило, что 7000 нелегальных жителей «урегулировали свой статус», заявив о своем иностранном гражданстве и получив вид на жительство. Однако отчеты о правах человека показывают, что предполагаемое иностранное гражданство Бидуна часто основывается на нераскрытых правительственных разведданных и что на Бидуна оказывают давление, заставляя подписать документы, подтверждающие его гражданство. Кувейтский ученый и правозащитник Ибтихал аль-Хатиб заявил, что многие из тех, кто «подтвердил свой статус», сделали это, купив поддельные заграничные паспорта.Однако, поступая таким образом, они больше не считаются Bidoon и выпадают из-под ответственности Центральной системы, в то же время не пользуясь реальной защитой со стороны какого-либо иностранного государства. Это создает еще более маргинализированный класс бидун аль-бидун.

Правительство подробно изложило, каким образом члены сообщества Bidoon смогут получить доступ к бесплатному лечению и образованию, а также о дискреционных средствах, которые будут использоваться для этого. Но ничто не указывает на то, что правительство Кувейта серьезно относится к признанию требований гражданства своего населения без гражданства.В 2014 году выяснилось, что правительство вело переговоры с правительством Коморских Островов о предоставлении коморских паспортов Бидуну в обмен на экономические стимулы, и что Коморские острова фактически внесли поправки в свои законы, разрешающие покупку гражданства. (ОАЭ ранее заключили аналогичную сделку с Коморскими Островами в отношении своего собственного населения бидунов.) Согласно плану, имея коморское гражданство, Бидун сможет подать заявление на получение законного разрешения на работу в Кувейте, которое предоставит им те же права, что и другим иностранные резиденты.Это предложение подверглось резкой критике со стороны правозащитных организаций и самих Bidoon, которые видят, что правительство Кувейта пытается уклониться от своих обязательств перед собственным населением, побуждая его искать гражданство в стране, с которой они не имеют абсолютно никакого отношения. Более того, если Бидун получит иностранное гражданство, им может грозить депортация за совершение преступлений или даже за критику правительства. В августе 2016 года, среди прочих рекомендаций, Комитет по правам человека призвал правительство Кувейта отказаться от любых планов предложить экономическое гражданство в другой стране в обмен на постоянное место жительства.

Сменявшие друг друга договорные органы ООН по правам человека призывали Кувейт положить конец дискриминации в отношении Бидунов, в том числе путем обеспечения им доступа к социальным и образовательным услугам, выдачи государственных документов, таких как свидетельства о рождении, и возможности пользоваться своими основными правами в отношение к свободе слова и ассоциации. Например, в сентябре 2017 года Комитет по ликвидации расовой дискриминации (CERD) выразил обеспокоенность сообщениями о том, что Bidoon не имеют равного доступа к социальным услугам, надлежащей правовой процедуре и юридически действительной гражданской документации.Он призвал Кувейт найти надежное решение проблем, с которыми сталкивается Bidoon, и чтобы ходатайства о предоставлении кувейтского гражданства оценивались посредством письменных мотивированных решений, которые могут быть обжалованы.

По словам Дэвида Вайсбродта, бывшего Специального докладчика ООН по правам неграждан, «по крайней мере, человек должен иметь право на гражданство страны, с которой он или она имеет самые тесные связи или связи». Правительству Кувейта следует предложить членам населения бидунов возможность доказать свою связь с Кувейтом различными способами, поскольку нельзя разумно ожидать, что все правомочные граждане будут иметь доказательства регистрации в ходе переписи 1965 года.Конвенция 1961 года о сокращении безгражданства (которую Кувейт не ратифицировал) также призывает каждое государство-участник «предоставить свое гражданство лицу, родившемуся на его территории, которое в противном случае было бы апатридом».

В 2012 году три международные правозащитные группы, в открытом письме к эмиру шейх Сабах ас-Сабах призвал правительство позволить жителям Бидуна оспаривать решения Центральной системы в суде, чтобы обеспечить независимый путь к признанию кувейтцев. В 2013 году Amnesty International пошла еще дальше, призвав Кувейт учредить независимый суд для рассмотрения исков о натурализации. В октябре 2012 года тогдашний премьер-министр Джабер аль-Мубарак ас-Сабах настаивал на том, что такой процесс неприемлем по причинам государственного суверенитета. Тем не менее, это предложение пользуется все большей популярностью среди активистов Bidoon в Кувейте.

По крайней мере, повторяя призыв КЛРД и других органов ООН по правам человека, Кувейт должен внести поправки в свои законы о гражданстве, чтобы позволить кувейтским матерям передавать свое гражданство своим детям.Действующие положения не только представляют собой гендерную дискриминацию, но и приводят к тому, что огромное количество детей рождаются без гражданства.

Пока проводится оценка заявлений о предоставлении гражданства, Кувейт должен принять меры для обеспечения соблюдения основных прав своего населения без гражданства. Это должно включать временные меры, гарантирующие Бидуну доступ к занятости, жилью, социальным услугам и другим правам. В этом отношении объявление в апреле 2017 года о том, что потомкам бывших солдат бидунов снова будет разрешено поступать в вооруженные силы, можно рассматривать как позитивное событие, поскольку оно может обеспечить стабильную и относительно хорошо оплачиваемую работу тысячам бидунов.Сообщается, что только в течение первых трех дней после объявления военные получили 20 000 заявлений от сообщества Bidoon. Однако возможность зарабатывать на жизнь достойным образом не должна ограничиваться только военными. Bidoon должны получить легальные разрешения на проживание, которые позволят им конкурировать за работу в других секторах, а также получить доступ к образованию, здравоохранению и другим услугам, требующим документов, удостоверяющих личность.

Северный Кавказ

Этот тур предлагается на регулярной основе пять раз в год.Сообщите нам о желаемом вылете месяц , нажав кнопку «Узнать больше» : мы сопоставим ваши предпочтения со следующим подтвержденным вылетом группы . Если вы все еще не уверены в желаемой дате отъезда, просто взгляните на наш диапазон запланированных отправлений ниже, и просто заберите свой !

ПРЕДСТОЯЩИЕ ВЫЛЕТЫ

2021 : 20 апреля — 01 мая ✮ 2 мая — 13 мая ✮ 01 июня — 12 июня ✮ 1 сентября — 12 сентября ✮ 20 сентября — 01 октября

2022 : апрель 20 — 01 мая ✮ 2 мая — 13 мая ✮ 01 июня — 12 июня ✮ 01 сентября — 12 сентября ✮ 20 сентября — 01 октября

Наши запланированные групповые выезды не соответствуют вашим планам? Если вы путешествуете с более чем 4 друзьями , вы можете установить свою дату отъезда : мы организуем индивидуальный тур только для вас и ваших спутников по той же цене на человека, указанной ниже.Если вы путешествуете в одиночку или с менее чем четырьмя парнями, мы организуем немного более дорогой индивидуальный тур в соответствии с вашим расписанием и конкретными географическими предпочтениями.

Индивидуальные туры на Северный Кавказ | Мы предлагаем туры с полным гидом, все включено, Советский -тематические туры на Северный Кавказ на регулярной основе. Однако мы также обслуживаем небольшие закрытые группы и одиноких волков. Индивидуальные индивидуальные туры — это наша специальность.Если вас интересует особо удаленный район, скрытая этническая принадлежность, необычная активность и / или необычная достопримечательность в пределах Северный Кавказ , или вы просто ищете случайный визит в Чечня или Осетия , вам просто нужно рассказать нам о вещах, которые вам небезразличны, и о том, сколько у вас свободных дней: тогда мы легко удовлетворит ваши потребности с помощью уникального тура , индивидуально разработанного в соответствии с вашими предпочтениями.