«Моцарт. Свадьба Фигаро». Премьера в Михайловском.: mara_kar — LiveJournal

С-Пб. Михайловский театр.
11.05.2017
Премьера.
«Моцарт. Свадьба Фигаро»
Режиссер – Вячеслав Стародубцев
Дирижер – Иван Великанов

После спектакля вышла с чувством искренней, почти детской, радости. Зрительский восторг выплескивался через край, а в голове крутилось «мальчик резвый, кудрявый, влюбленный…» :)).
Вечер начался с небольшой лекции режиссера. Давно слежу за вестями из Новосибирска, там постоянно появляются интереснейшие премьеры в постановке главного режиссера НОВАТ Вячеслава Стародубцева. Он сразу всех успокоил – «постановка будет классическая!». Он полностью следовал музыке Моцарта, а вдохновлялся стилем 18 века «шинуазри». Мягкая, уважительная манера общения, хорошая речь – сразу расположил к себе. А какой щегольской костюм – такой эстет-эстет. И это полностью проявилось в спектакле.
Вячеслав Стародубцев.

Программка оперы:

«Шинуазри» — проще говоря, «китайщина», а ещё и «японщина» представлены, как набор штампов о Востоке, засевший в головах европейцев. Визуально – это такой экзотического вкуса коктейль из «Турандот», «Чио-чио-сан» и «Свадьбы Фигаро». И герои оперы с удовольствием включаются в ролевые игрища а-ля «ориенталь».
Отсутствуют сложные декорации, действие происходит в режиме «нон-стоп». На сцену на колесах мгновенно выкатываются то кровать с балдахином, то дубовый резной шкаф, то изысканная карета. Видео-проекции на панели задниках – как шелковые ткани, «где золотом вышиты осы, цветы и драконы», а ещё и павлины, и сакура, и множество красивостей китайских акварелей. Оммаж изяществу оформления дворцовых ансамблей пригородов Петербурга — Китайский дворец с чудесным стеклярусным кабинетом.
Особый респект художнику по костюмам Жанне Усачевой. Возможно, это полное смешение стилей, но очень милое и манерное. Герои облачены в псевдо-восточные костюмы, парики – японские «гульки» с палочками, в руках веера, зонтики. Граф Альмавива – самурай в праздничном костюме, причем с двумя мечами. Керубино – мальчик с голубыми волосами, облачающийся в доспехи сёгуна. Марцелина – далеко не старушенция, а роковая женщина — настоящая принцесса Турандот. Слуги сильно смахивают не то на монахов Шаолиня, не то на боевых каратистов :).
В начале действия много комичных моментов, не раз вызывавших смех в зале. Впечатлил аккомпанемент на японских барабанах.
Но режиссер четко следует музыке Моцарта.
И вот графиня Альмавива поет свою грустную арию на фоне плавающих в воздухе золотых рыбок – символов несбыточного счастья в Китае.
И в заключительной сцене в саду главные герои появляются в красных вуалевых накидках, исполняя своеобразный «марлезонский балет» золотых рыбок. Близка развязка, сброшены маски – герои в строгих черных костюмах вне временных привязок. Прочь гротеск, прочь комизм! Графиня с нежностью проводит рукой по щеке Альмавива – вот оно женское всепрощающее сердце.
Финал с китайскими фонариками, с детишками, с яркой голубизной неба – сцена всеобщего праздника и счастья.
Оперу немного подсократили за счет речитативов, и это повлияло на понимание сюжета. Оперным неофитам будет непросто разобраться. Возможно, не следовало устраивать два антракта – лишним для меня был первый, а больше уделить времени фабуле. У меня, правда, проблем не возникло — это далеко не первый мой «Le Nozze di Figaro».
О солистах:
Борис Пинхасович (граф Альмамвива) — the best! Великолепно отыграл всеми красками и средствами– голосом, лицом, пластикой.
Мария Буйносова (графиня Альмавива) – поразила чудесным, глубоким сопрано. Слышала молодую певицу впервые, но теперь обязательно приду на «Паяцы» с Марией.
Светлана Москаленко (Сюзанна) – моя самая обожаемая певица в Михе. Сложный рисунок роли, постоянно в движении – Светлана справилась прекрасно!
Удивило приглашение на премьерный спектакль мариинского баса Андрея Серова (Фигаро). Спел неплохо, но не поразил ничем выдающимся. Ждала в этой роли Александра Кузнецова, но не срослось. Кстати сидел всё первое действие неподалеку на 1 ярусе.
Замечательно спела Ирина Шишкова (Керубино), да и мальчик получился из неё весьма симпатичный.
Кричала «браво» Дмитрию Карпову (Базилио) – это был его звездный час. Комичный чихающий «япошка» с сямисэном в руках – бесподобен. А то всё «прынцы», Водемоны всякие… Явно, герои-любовники не его стезя, а острохарактерные партии – то, что надо!

Дирижер Иван Великанов проявил чудеса исполнительского искусства – он успевал не только управлять оркестром, но и «виртуозить» на клавесине.

Премьера удалась! Моцарт получился! Браво любимый театр!

Фото спектакля из группы театра ВКонтакте:
Борис Пинхасович

Светлана Москаленко

Андрей Серов

Мария Буйносова

Дмитрий Карпов

Екатерина Егорова

Фото с поклонов.

В.А. Моцарт «Свадьба Фигаро» — концерт 20 апреля 2020 в Москве

Это прошедший концерт.

Опера «Свадьба Фигаро» в Концертном зале РАМ им. Гнесиных

Остроумная, полная интриг и хитроумных выдумок, состоящая исключительно из шедевральных мелодий опера Вольфганга Амадея Моцарта «Свадьба Фигаро» — бесспорный хит на все времена. Свою версию постановки зрителям готов представить Оперный театр-студия им. Ю. А. Сперанского. В ней ученики РАМ им. Гнесиных покажут юный задор и эмоциональность, а также профессионализм, приобретённый в стенах учебного заведения.

О постановке:

Если говорить о популярной классике, то «Свадьба Фигаро» — первое, что приходит на ум. Арии из оперы звучали повсеместно сразу после её выхода, через год после этого (это заметил и сам композитор, прибывший в Прагу) и в течение последующих 230 лет, до нашего времени.

У популярности есть две причины. Первая — чрезвычайно остроумная и революционная пьеса Бомарше, на основании которой Лоренцо да Понте написал либретто. Под одной крышей автор поместил несколько близких людей, интересы которых прямо противоположны друг другу. Граф Альмавива, недавно с помощью Фигаро женившийся на прекрасной Розине, теперь дал разрешение на брак и ему, своему ловкому слуге. Только его невесте Сюзанне он оказывает недвусмысленные знаки внимания. Этим недовольны слишком многие — Розина, Фигаро, да и сам объект ухаживаний. Поэтому в дело идёт план с переодеванием, свиданиями с подставными людьми, записками и прочими хитростями, которые в итоге выводят графа на чистую воду. Тому остаётся только попросить прощения у супруги и даже у слуг (небывалая ситуация, возможная только во времена назревающей Французской революции) и подтвердить, что он отменяет право первой ночи.

Вторая причина — гениальная, можно сказать, совершенная музыка Моцарта. В ней слышны достоинство и аристократический дух, озорство и ребячливость, ветреность, флирт и игра. Неспроста арии из оперы «Свадьба Фигаро» легко узнаются даже далёкими от музыки людьми, а некоторым мы даже охотно подпеваем.

Молодые артисты Оперного театра-студии им. Ю. А. Сперанского могут прочувствовать это настроение лёгкости и постоянной влюблённости — неважно в кого, главное — постоянное пребывание в этом состоянии. Задор и эмоциональность передадутся и залу, так что гостям гарантировано прекрасное настроение и наслаждение музыкальным шедевром.

Концерт «В.А. Моцарт «Свадьба Фигаро»» прошёл в Академии им. Гнесиных 20 апреля 2020 года.

Моцарт бы одобрил. В Нижегородском оперном – премьера «Свадьбы Фигаро» | Культура | КУЛЬТУРА

Оперу «Свадьба Фигаро» (16+) в постановке Дмитрия Белянушкина нижегородцы должны были услышать ещё в 2020-м. COVID распорядилcя иначе: первые официальные исполнения — 12, 13 и 14 февраля 2021 года.

Классика и современность
Оперу, написанную в 1785 году, постановщик перенёс… в XXI век, ни на миллиметр не отступив от классического рисунка сюжетной линии. Герои одеты так, будто сошли со страниц свежего модного журнала (художник по костюмам — лауреат премии «Золотая маска» Ирэна Белоусова). Они постоянно делают селфи, а страсти бушуют в модерновых интерьерах (художник-постановщик – Виктор Шилькрот, тоже лауреат «Золотой маски»). Но поют, как в XVIII веке, на каноническом итальянском языке – для этого артисты долго работали с коучем и дирижёром Джанлука Пальюзо. Для зрителя впервые над сценой идёт бегущая строка с русским переводом.

Завсегдатаи оперного не узнали его, в общем-то, скромной по размерам сцены – настолько по-новому там организовано пространство. И люди играют на этом инновационном пространстве с огромной самоотдачей –  искренне и выразительно, так, что порой забываешь следить за русским переводом. Любовь и ревность в переводе не нуждаются… 
«Я прежде не видел в Нижнем Новгороде музыкальной постановки такого уровня!» — признался «АиФ-НН» экс-министр культуры Нижегородской области, сейчас – депутат Городской думы Сергей Горин. 
В оркестре, которым дирижирует приглашённый из Москвы лауреат международных конкурсов Иван Великанов, — непривычная для нижегородского оперного рассадка. Специально для театра изготовили клавесин, и Иван Великанов повторяет «трюк» самого Вольфганга Амадея – тот управлял оркестром и играл на клавесине одновременно. 

— «Свадьба Фигаро» — это прорыв! Видно, что театр с новой командой руководителей сделал сразу несколько шагов вперёд, — считает заместитель председателя областного правительства, министр культуры региона Олег Беркович. — Постановка выглядит необычно, такого давно не было в Нижнем Новгороде: новое звучание оркестра и солистов, великолепные декорации и костюмы. Что особенно ценится с точки зрения оперного искусства —  это исполнение на языке оригинала. Сегодня это происходит впервые за 30 лет. 

«Спектакль мне очень дорог»
На все эти новшества решился режиссёр-постановщик Дмитрий Белянушкин. Как – он сам рассказал «АиФ-НН».
— Дмитрий Сергеевич, вы ждали премьеры дольше, чем планировалось.  Как настроение? Какой судьбы пожелаете спектаклю?
— Настроение праздничное. Ожидание премьеры могу сравнить, например, с рождением сына – его я тоже ждал девять месяцев. Спектакль мне очень дорог, и сейчас чувства смешанные: с одной стороны, премьера – праздник, с другой – конечно, немножко грустно. Важный период пройден, и если продолжать аналогию с ребёнком, то он говорит тебе: «Папа, дальше я пойду сам, своей дорогой».
Но я очень надеюсь, что эта постановка будет крепко стоять в репертуаре театра и долго радовать зрителей в Нижнем Новгороде, в других городах и, даст Бог, странах.
— Нижегородский зритель готов слушать арии на итальянском языке?
— Когда я только сюда приехал, меня многие пугали: мол, Нижний Новгород – это такой купеческий консервативный город, центр русского языка. Но я знаю, что это очень передовой город, здесь происходит много интересных событий. Недаром здесь вручали Премию Кандинского лучшим деятелям современного искусства…
Думаю, в Нижнем Новгороде много культурных, образованных людей, которые примут оперу на итальянском языке с восторгом. И мы же в оперном искусстве ничего не нарушаем – мы, наоборот, даём рафинированный продукт, каким он должен быть. «Свадьба Фигаро» была написана на итальянском языке. Мы же понимаем, что мелодика языка многое даёт  произведению. Нам будет резать слух, например, «Евгений Онегин» на немецком языке – эту оперу писали на русском. Опера на итальянском – это как в холодную воду войти. Сначала непросто, а потом привыкаешь, и хочется ещё… 

 

 

7. «Свадьба Фигаро». Убийство Моцарта

7. «Свадьба Фигаро»

Да Понте отдал приказание кучеру, и через пять минут карета остановилась у кофейни. Предоставив Джэсону расплачиваться, да Понте помог Деборе выйти из экипажа. Здание кофейни было красивым, с отдельным входом для дам. В дверях да Понте понизил голос до шепота:

– Хозяин сего заведения – мой соотечественник, итальянец. Нельзя сказать, чтобы я ему слишком доверял – он вечно старается переманить у меня учеников и постояльцев для своего брата, который мнит себя знатоком Италии. Но кухня и вина здесь лучшие в Нью-Йорке.

Беспрестанно оглядываясь, чтобы удостовериться, нет ли за ним слежки, да Понте провел их в маленькую пустую залу в глубине. Джэсон предложил либреттисту быть их гостем и тот с готовностью согласился.

– Сейчас мы с вами на Бродвее, в центре Нью-Йорка и можем говорить со всей откровенностью, – сказал да Понте. – Как чудесно встретить таких очаровательных людей. Вы, должно быть, тоже принадлежите к миру искусства, господин Отис!

– Я музыкант.

– В часы досуга, – добавила Дебора. – Муж служит в банке моего отца.

Дебора всегда останется верна себе, сердито подумал Джэсон. Стоило ему объявить себя музыкантом, как она незамедлительно вносила поправку, портя ему настроение. Он проговорил, стараясь скрыть раздражение:

– Я взял отпуск, хочу заняться в Европе изучением музыки.

– Вы к тому же и композитор, господин Отис?

– Да. Я автор Собрания духовной музыки Бостонского Общества Генделя и Гайдна. Возможно, вы о нем слыхали. Эту музыку исполняют в здешних церквах.

– Конечно, слыхал. Вы черпали вдохновение в духовной музыке Генделя и Гайдна. Вам посчастливилось, госпожа Отис, обрести столь трудолюбивого мужа. Не всякому дано умение заимствовать у кого следует.

– Разве это достоинство? – отозвалась Дебора. – Вспомните о Моцарте. Он умер нищим. И был брошен в общую могилу.

– Но я не Моцарт! – возразил Джэсон.

Неужели она не может взять в толк, что если он пытается выяснить темные места в биографии Моцарта, то по важной причине: у Моцарта отняли много лет деятельной жизни. Она слишком уверена в правоте своих суждений, однако ей еще придется раскаяться в своем скептицизме, решил Джэсон. И хотя Дебора, стараясь загладить свою ошибку, лучезарно улыбалась, Джэсон продолжал на нее сердиться.

– Дело в том, синьор да Понте, что Общество решило предложить Бетховену заказ на ораторию, и мне оказана честь лично передать ему этот заказ, – пояснил Джэсон.

– Я не знаком с Бетховеном. Он был мальчиком в те времена, когда я занимал пост придворного поэта его императорского величества. В Вене во всех кофейных есть биллиарды, – продолжал да Понте. – Известно ли вам, что Моцарт любил биллиард и был искусным игроком? Он утверждал, что эта игра развивает подвижность пальцев. Но, в первую очередь, он, конечно, был прекрасным пианистом.

Официант принес воду, но да Понте не притронулся к ней.

– Здешняя вода небезопасна, – пояснил он и потребовал принести вина.

– Нелепо думать, будто один композитор отравил другого, – сказал он, – только потому, что в те времена первый пользовался большей известностью, нежели второй.

– Разве Сальери пользовался в Вене большей известностью, чем Моцарт? – удивился Джэсон.

– Несомненно. Сальери добился места первого капельмейстера при дворе, а Моцарт так и не поднялся выше третьего капельмейстера.

Да Понте заказал итальянские блюда, и Джэсону с Деборой пришлось признать искусство повара. Да Понте поглощал еду в молчании, нарушаемом лишь чавканьем его беззубого рта.

Покончив с обедом, да Понте объяснил:

– Я лишился зубов по вине одного моего врага в Вене, который пытался меня отравить. Он подозревал, будто я наставляю ему рога. Не перечесть, сколько злодейских преступлений замышлялось в Вене.

Несмотря на возраст, глаза да Понте, когда он смотрел на Дебору, вспыхивали огоньком. Она смущалась от этого проявления старческого сластолюбия и не знала, как себя вести, но знаки внимания, которые он ей оказывал, льстили ее женскому тщеславию. Однако, когда либреттист под столом прижался к ней коленом, она не выдержала. Этот убеленный сединами распутник стал ей противен. Резко поднявшись из-за стола, она сказала:

– Нам пора. У нас еще одно свидание…

Схватив жену за локоть, Джэсон заставил ее сесть и пояснил:

– У моей жены плохая память… Свидание назначено на завтра.

Дебора сидела не двигаясь, ничем не выдавая обиды, хотя в душе кипела от гнева.

– Прошу прощения, госпожа Отис, если я явился причиной возникшего недоразумения… Против «Свадьбы Фигаро» действительно был создан целый заговор, – сказал да Понте.

– Синьор да Понте, вы как раз собирались рассказать нам о «Свадьбе Фигаро». О Моцарте и Сальери, – напомнил Джэсон.

Да Понте закрыл глаза и мысленно погрузился в прошлое. С улицы доносился стук копыт по булыжной мостовой, время от времени тишину нарушали взрывы смеха и звон бокалов, долетавшие из зала.

Итак, Сальери, можно считать, мертв, размышлял поэт, так же как и его главный соперник Моцарт. Уж не оттого ли Сальери пытался покончить с собой, что теперь, после смерти Моцарта, слава последнего намного превзошла его собственную славу, хотя он и оставался первым императорским капельмейстером? Может, его больной ум, истерзанный бесконечной завистью к Моцарту, толкнул его на самоубийство и то лишь из желания привлечь к себе внимание?

Некоторые события да Понте помнил так ясно, словно они произошли вчера, другие весьма смутно. Молодой американец требует, чтобы он напряг память, и да Понте, чье любопытство было возбуждено новостью о Сальери, готов был пойти ему навстречу.

Много загадочных событий произошло в те годы в Вене. Неужели почти сорок лет минуло с тех пор, как он в последний раз видел Моцарта? Их связывали добрые отношения и работа, но никто не назвал бы их друзьями. Искренне ли относился к нему Моцарт – этого да Понте никогда не знал. Ведь при всей свойственной ему наивности, Моцарт всегда оставался в выигрыше. И хотя в Вене все люди с положением отлично понимали, что он, Лоренцо да Понте, был великим мастером интриги, в то время как у Моцарта этот талант отсутствовал, тем не менее, именно на долю композитора выпала слава от постановки «Свадьбы Фигаро», а ведь не кто иной, как он, да Понте, убедил императора поставить эту оперу. Все превозносили музыку, а либретто принимали как должное.

Возможно, Сальери прикрывал чьи-либо чужие злодеяния, спрашивал себя да Понте; бедный Сальери, если он и останется в памяти потомков, то разве лишь за страсть к успеху и любовь к сладостям. От праха Моцарта не осталось и следа, но имеет ли это значение? Да Понте вдруг припомнил свои бесчисленные любовные победы. Куда уж до него Моцарту! Поэт сильно сомневался, были ли у Моцарта другие женщины, кроме его Констанцы.

Мир узнает из его мемуаров, что в области чувств он, да Понте, уступал лишь Казанове и Дон Жуану. Поэт с гордостью вспоминал знаки внимания, оказанные ему императором – сколь мимолетны оказались эти годы успеха! Давно ли наслаждался он славой великого человека? В каком году – в 1794 или в 1804?

И тем не менее Вольфганг Амадей Моцарт, невидный, маленького роста, – что так болезненно ранило его самолюбие, – этот человек сделался теперь предметом всеобщего внимания и интереса. Неужели никто не понимает, что и он, да Понте, в свое время тоже был фигурой? Похорони они Моцарта с почестями, как, к примеру, Иосифа Гайдна, разве ходило бы о нем столько толков? Нет ли тут божьей воли?

По всей видимости этот молодой, энергичный американец верит в то, что смерть Моцарта окутана какой-то ужасной тайной. Знал ли старый Отто Мюллер что-нибудь о своем коллеге? Этот посредственный скрипач и пальцем не пошевелил, чтобы помочь Моцарту. А вот он, Лоренцо да Понте, сделал для него все.

Взгляд либреттиста оживился, и он начал свой рассказ.

В этот момент да Понте словно преобразился: несмотря на свой беззубый рот и следы, оставленные возрастом, венецианец выглядел почти красивым. А Дебора, хотя и чувствовала, что Джэсон задает вопросы, таящие опасность, и что да Понте не следует целиком доверять, решила послушать воспоминания либреттиста.

– Я попробую воскресить для вас Моцарта, – сказал поэт. – Я поклялся Моцарту, что смогу убедить императора поставить «Свадьбу Фигаро» на сцене придворного императорского театра, но, направляясь к его дому на Гроссе Шулерштрассе с законченным первым актом будущей оперы, я понимал, что композитор настроен недоверчиво. Наше знакомство состоялось совсем недавно, хотя я многие годы слышал о нем, поскольку он снискал себе славу во всей Европе как чудо-ребенок. А комедия Бомарше, которую мы взяли за основу, была запрещена императором в венских театрах по причине оскорбительных замечаний в адрес знати, и Моцарт сомневался, удастся ли мне избежать политических выпадов и одновременно создать эффектное либретто. Но сам я остался доволен первым актом. Меня мучил другой вопрос: сможет ли музыка Моцарта достойно передать всю живость и мастерство моего либретто?

Как и подобало положению придворного поэта, проживал я в лучшем районе Вены, в самом ее центре, в роскошной квартире на широком просторном Кольмаркт, по соседству с домом, где когда-то жил самый знаменитый поэт эпохи Метастазио, и поблизости от моего дорогого покровителя – императора и его любимого Бургтеатра. Моими соседями были Сальери и Глюк и многие другие известные венские музыканты.

Но Моцарту нравилась его квартира на Гроссе Шулерштрассе, и поэтому я решил ее тоже похвалить. Дом стоял позади собора святого Стефана, самого знаменитого собора в империи, первым капельмейстером которого Моцарт надеялся когда-нибудь стать. Первое, что меня ужаснуло, был царящий на лестнице холод и почти полная темнота. Однако сам хозяин радушно приветствовал меня у двери.

Он извинился за крутые ступени, которых, как он пояснил, было ровно двадцать три. Я навсегда запомнил эту цифру; меня поразило, что ему хватало памяти на подобные пустяки. Он с гордостью сообщил: «На обед у нас гусиная печенка, отличное блюдо, синьор да Понте. Мы рады такому гостю». Он любил это варварское немецкое кушанье и, потчуя меня, не допускал мысли, что у меня иной вкус.

Стараясь быть вежливым, я кивнул в ответ, хотя это блюдо не могло идти ни в какое сравнение, к примеру, со здешней кухней. Удивительно, что только иной раз не приходит на память, но это был мой первый визит к нему, и мне было любопытно посмотреть, как он живет, чтобы решить, можно ли на него положиться, хотя я и верил в его талант создавать чудесные мелодии. Многие композиторы следуют всем законам гармонии, однако, редко кто вкладывает в музыку душу и сердце.

Он с гордостью показал мне свою квартиру из четырех комнат, с прекрасными нишами и «фонарями», выходящими на Гроссе Шулерштрассе, и великолепным лепным потолком в его кабинете, в центре которого была изображена чувственная Венера в окружении хорошеньких нимф и купидонов в сладострастных позах, и где стояли фортепьяно, клавесин и клавикорды.

«Благодарю вас, маэстро, за любезное приглашение, – сказал я. – Я весьма польщен. Все в вашем доме свидетельствует о тонком вкусе».

Мы сели за стол: Моцарт, его жена Констанца и я. Вечер еще только начинался, и после того, как Констанца – она почти не промолвила ни слова и показалась мне довольно простенькой, особенно в сравнении с моей возлюбленной, которая была одной из первых примадонн в Европе, – уложила сына спать, Моцарт прочел первый акт и сразу же его одобрил. Но, как я и ожидал, он не верил, что император даст разрешение на постановку оперы.

«Даже если опустить все политические намеки, – сказал Моцарт, – то все равно Фигаро всегда обводит вокруг пальца своего хозяина – графа Альмавиву».

Я заверил его: «Вот увидите, император разрешит либретто. После того, как я с ним поговорю».

«Кроме того, – добавил он, – у меня слишком много завистников».

«Кого вы имеете в виду?»

«Сальери, Глюк, Орсини-Розенберг считают меня опасным».

«Уж не угрожаете ли вы их жизням, Вольфганг?» – пошутил я.

«Хуже, они считают, что я угрожаю их карьере. Они постараются помешать постановке моей оперы». Он был серьезно озабочен.

«Невероятно!» – воскликнул я, хотя понимал, что это вполне возможно.

– В жизненной битве, господин Отис, человек пользуется любым оружием: сплетнями, клеветой, шантажом и даже предательством, и всякий, кто уязвим, как, к примеру, Моцарт, становится жертвой. Вам, американцам, это трудно понять. Они хвалили его музыку, но чернили его характер.

Я сам не однажды подвергался подобным нападкам еще до встречи с Моцартом. Раз меня даже обвинили в убийстве. Без всяких оснований, конечно.

– Вы сказали, что Моцарт был уязвим. Почему? – спросил Джэсон.

– Он был известным человеком. В Вене этого достаточно, – пояснил да Понте.

– Джэсон, не отвлекай синьора да Понте, – сказала Дебора. – Синьор, вы действительно считаете Моцарта таким уж гением, как полагает мой муж?

– Моя жена подчас берется судить о вещах, в которых ничего не смыслит, – вспылил Джэсон.  – Простите ее, но она мало разбирается в музыке.

Гневно взглянув на мужа, Дебора объявила:

– Презираю людей, которые попусту растрачивают свое время.

– Дети мои! – Их ссора явно обескуражила либреттиста. – Вы хотите слушать дальше мой рассказ?

– Конечно, – в один голос воскликнули Дебора и Джэсон.

– Моцарт уважительно беседовал со мной, но, обладая острым чувством юмора, с другими музыкантами он, порой, бывал безжалостно насмешлив. Он не умел лицемерить даже в присутствии императора, в то время как я был олицетворением такта, о чем мне не раз говорил сам Иосиф, да и Моцарт признавал, что дипломатичностью я сильно напоминаю ему отца. А заинтересованность в успехе «Фигаро» делала Сальери нашим общим врагом. Когда Моцарт повторил, что сомневается в отношении «Фигаро», я снова заверил его, что добьюсь аудиенции у Иосифа.

«Когда?» – спросил он.

«Немедленно. Завтра. Он прислушивается к моему мнению».

По едва уловимой улыбке на его бледном лице я догадался, что Моцарт не верит моим заверениям. Я спросил: «Вы уже написали какие-нибудь арии для „Фигаро“»?

«К чему вам они?»

«Исполнить их для Иосифа, если он возымеет желание их послушать. Показать, на что мы способны, маэстро».

«Я сочинил уже несколько арий, а теперь, когда у меня есть первый акт, напишу еще, – ответил Моцарт. – Не беспокойтесь, все будет готово в срок».

«Даже если Иосиф захочет послушать их завтра или послезавтра?»

«В любой день. Почти вся партитура у меня в голове».

Он проиграл две мелодичные арии на клавесине, которые тронули меня до глубины души. Я скрыл свои чувства, не желая, чтобы он возомнил, будто я не могу без него обходиться. И оказался прав, потому что позже мне приходилось снова писать для Сальери, Мартин-и-Солера и для других композиторов, и с немалым успехом. Я согласился, что арии хороши и что нам следует найти для них подходящих исполнителей. Меня сильно удивило, когда Моцарт сыграл обе арии без нот. В ответ он только пожал плечами:

«Я играю по памяти. Это не так уж трудно».

С таким я встречался впервые, и я ответил:

«Вам следует записать арии. Для певцов».

«Я это сделаю. Сегодня же».

«Но уже поздно. Пора ложиться спать», – заметил я. «Раз нужно, я сделаю».

Я подумал, уж не подшучивает ли надо мной Моцарт. На лице его снова появилась легкая усмешка, и мне показалось, что он все сделает по-своему. Разгадав, вероятно, мои опасения, он вдруг, прощаясь, порывисто заключил меня в объятия, что никак не отвечало его сдержанному немецкому характеру, и я понял, что он придирчивый до фанатичности музыкант, и в то же время человек, полный любви и доброжелательности к людям.

«Я постараюсь прославить имена Лоренцо да Понте и Вольфганга Амадея Моцарта», – пообещал я.

«Уверен, что вам это удастся, – сказал он, – но следует помнить то, о чем всегда предупреждал меня отец: в этом мире ничто бескорыстно не делается».

Воодушевленный поддержкой Моцарта, я уже на следующий день добился аудиенции у императора. Меня удивило, что он на этот раз жил во дворце Шенбрунн, – Иосиф всегда предпочитал Гофбург, который был его обычной резиденцией. А Шенбрунн принадлежал его матери, Марии Терезии, хотя она к тому времени умерла, и Иосиф стал полновластным правителем. Шенбрунн – загородный дворец, и мне пришлось нанять карету, а до Гофбурга от моего дома было рукой подать. Но день выдался чудесный, ясный, и пока я ехал по Мариахильфештрассе и через лес, окружающий Шенбрунн, я снова приободрился. Здесь, оставшись наедине с императором, я заставлю его внять моим уговорам.

О, прекрасный Шенбрунн! Много повидал я дворцов на свете, но ни один не мог сравниться с Шенбрунном своим великолепием. Ожидая перед Зеркальной залой аудиенции у императора, я пытался понять, почему Иосиф переехал сюда. Может, у него неотложное дело государственной важности? Или ему нужно произвести впечатление на какого-нибудь именитого гостя? А может, ему надоела простота убранства Гофбурга, и он пожелал переменить обстановку? К моему изумлению, из приемной вдруг вышел Сальери.

На всю жизнь запомнил я эту минуту.

На мгновение Сальери, как и я, растерялся, но затем мы оба постарались скрыть свои чувства, и Сальери, церемонно поклонившись, сказал:

«Здравствуйте, Лоренцо, вы отлично выглядите. Что заставило вас ехать в такую даль? По-видимому, новая опера?»

Я поклонился столь же церемонно, не желая уступать ему в вежливости, и ответил:

«Дорогой Антонио, видимо, та же причина, что привела сюда и вас».

«Значит, вы разделяете мое беспокойство по поводу здоровья нашего великого императора?» – спросил он.

«Разумеется! – воскликнул я. У Сальери есть свое уязвимое место, подумал я – это его тщеславие. – Нам посчастливилось иметь правителя, обладающего непогрешимым музыкальным вкусом. Хотя он и не всегда должным образом оценивает ваши блестящие успехи».

«Что вы имеете в виду, Лоренцо?»

Сальери, как и большинство знаменитых людей Вены, был значительно меньше среднего роста. Я смотрел на него сверху вниз. Одевался Сальери всегда с большим вкусом и опрятно, парик его был тщательно завит, щеки сильно нарумянены на французский манер, – он только что вместе с Глюком вернулся из Франции, – а брови для придания лицу выразительности подведены, правда, нос от этого казался еще больше. Темные глаза по-прежнему сияли живостью и огнем.

Я сказал: «Императора разочаровал „Богач на час“. Я намеренно поддразнивал Сальери в надежде, что, рассердившись, он откроет мне истинную причину своего визита к императору. Речь, видимо, шла обо мне с Моцартом и о нашей идее создать оперу на сюжет Бомарше, догадывался я.

„Разочаровал? – вспыхнул Сальери. – Как ни больно мне это говорить, Лоренцо, но ведь именно ваше либретто вызвало неудовольствие императора“.

„Что ж, прекрасно! – ответил я. – Может быть, вам следовало взять на себя эту обязанность?“

„В самом деле, хуже вас я бы все равно не написал“, – злобно отозвался он.

Меня напугала его горячность. Я знал, что после нашего неудачного сотрудничества над оперой „Богач на час“ Сальери поклялся никогда больше не брать меня в напарники.

„Лучше отрежу себе пальцы, – сказал он, – чем положу на музыку хотя бы строчку стихов да Понте“

Его слова обошли всю Вену. Раньше мне казалось, что сказано это было в припадке гнева и ущемленного самолюбия, но теперь я не знал, что и думать.

Сальери с презрением и укоризной в голосе прибавил:

„Говорят, вы думаете приняться за пьесу Бомарше, пропитанную революционным духом“.

„Революционным духом?“ – воскликнул я. Сальери даже и не пытался хитрить.

„Женитьба Фигаро“ запрещена в Вене».

«Для постановки на сцене. И в том виде, как она написана Бомарше».

«И вы собираетесь писать либретто на этом варварском немецком языке?»

Мы беседовали по-итальянски, ибо хотя Сальери и прожил в Вене почти двадцать лет, с 1766 года, но предпочитал родной язык. Немецкий язык он ненавидел, к французскому был равнодушен и держался твердого мнения, что один лишь итальянский пригоден для музыки – с чем я тоже склонен был соглашаться.

«Лоренцо, если вы будете действовать неосмотрительно, вас могут записать в революционеры». Я не мог понять, говорил он это со злым умыслом или просто пытался меня предупредить.-«Я полагал, что вы обладаете большим вкусом».

«Уж не об этом ли вы беседовали с императором?»

Сальери самодовольно усмехнулся, показывая ряд белоснежных зубов, которыми очень гордился, что было мне особенно неприятно, ибо недавно я лишился своих зубов. Расправляя манжеты, он обмахивался сильно надушенным платком, но вместо ответа на мой вопрос сказал:

«Вы бы зарабатывали гроши, не представь я вас императору».

«Я благодарен вам за помощь. Но теперь я слишком часто подвергаюсь вашим нападкам».

«Только когда вы того заслуживаете».

«Разве сейчас я этого заслуживаю, Антонио?»

«Лоренцо, я ценю ваш талант, но не ваши суждения. Если вы будете упрямствовать и сотрудничать с композиторами, которые не в фаворе у императора, вы ничего не добьетесь в Вене».

«Вы намекаете на Моцарта?»

«Ни в коем случае! Я восхищаюсь его инструментальной музыкой. Что же касается оперы, то он написал а Вене всего одну вещь: „Похищение из Сераля“, да и она не принадлежит к числу выдающихся».

«Я не собираюсь с вами спорить, – заметил я. – Мне нужно повидать императора, он меня ждет».

Итак, Сальери недоволен моим сотрудничеством с Моцартом, подумал я, и это притом, что я величайший поэт Вены и любимец императора.

«Я очень сожалею, что вы столь ревниво относитесь к Моцарту».

«Ревниво?» – он посмотрел на меня с таким преувеличенным возмущением, что у меня исчезли последние сомнения на этот счет.

«Я уже сказал, что считаю себя его другом. Но „Фигаро“ – выпад против авторитетов и установленного порядка, боюсь, что опера на подобный сюжет может иметь печальные последствия для вас с Моцартом».

«Это мнение императора?» – спросил я.

Сальери многозначительно улыбнулся и промолчал.

«Вы очень великодушны, Антонио, предупреждая меня. Я это ценю».

«Неужели вы забыли, что вас изгнали из Венеции за деятельность, направленную против правительства? Еще один неосторожный шаг и вам не избегнуть неприятностей».

«Я боролся не против правительства, а против отдельных личностей».

«Какая разница? Эти люди заправляли в Венеции». «Не потому ли вы настроены против „Свадьбы Фигаро“?» «Именно поэтому! Ради вашей же пользы. Когда вы освободитесь, Лоренцо, я хотел бы обсудить с вами идею новой оперы».

«Несмотря на наши разногласия из-за „Богача на час“?»

«Все мы порой бываем несдержанны и забываем приличия. Таков уж наш итальянский характер. Но basta! Мы ведь simpatico.[1] Не то, что эти немецкие композиторы. Они никак не хотят понять, что опера у нас в крови, а им, сколько ни старайся, все равно до нас не дотянуться».

Я кивнул. Дорогая моему сердцу Италия и вправду прославилась своим оперным искусством больше других стран. Почувствовав, что я смягчился, Сальери заговорил более доверительна Он указал на великолепные канделябры, лепные, с позолотой потолки и, понизив голос, произнес:

«Все это плоды нашей культуры, не их. Моцарт и сам признавался, что у него есть серьезные сомнения насчет „Фигаро“. Я встретился с ним на музыкальном вечере в честь Иосифа Гайдна, и он признался мне, что получил от отца неприятное письмо. Вы знаете, как он дорожит мнением старика, пожалуй, даже чрезмерно».

«Что же написал Леопольд Моцарт? – Я наслышался бесчисленных историй о старшем Моцарте и о том, как умело он распоряжался судьбой сына в детстве. Но Иосиф Гайдн очень уважал музыкальный вкус и суждения Леопольда Моцарта, как, впрочем, и многие другие известные музыканты. – Он против „Фигаро“, Антонио?»

«Абсолютно против! Отец написал Моцарту, что „Фигаро“ – скучнейшая пьеса и лишь настоящему гению под силу создать эффектное либретто из подобных нудных рассуждений и сюжетной суетни».

«Он вам это сам сказал?» – Я знал, что Моцарт мог порой быть опрометчивым и действовать под влиянием минуты, но на Сальери тоже нельзя было положиться.

«Неужели я посмею обмануть моего соотечественника? Ведь я представил вас Иосифу. И всегда был самого высокого о вас мнения. А „Фигаро“ – пьеса дурного вкуса. Она оскорбительна для императора и других знатных людей. Почти весь двор настроен против пьесы. Я от многих слыхал».

При умении Сальери плести интриги он имел больше шансов, чем Моцарт, остаться любимцем публики, но как композитор Моцарт далеко превосходил Сальери, я это понимал и сказал:

«Благодарю, Антонио, я учту ваши советы при разговоре с императором».

Сальери с чувством добавил: «Опера – детище Италии. Если мы хотим, чтобы опера оставалась итальянской, мы, итальянцы, должны главенствовать в ней».

«Вы правы», – согласился я. Направляясь к дверям зала, я еще раз взглянул на смуглое лицо Сальери и подумал, какой же он фанатик. Нет, я не такой. Лоренцо да Понте сделает так, как повелит ему император.

Да Понте заметно устал. Он слишком разволновался, вспоминая свое славное прошлое, а возраст уже не позволяет ему волноваться. Надо надеяться, что память ему не изменяет: кажется, все так и было в действительности, но, перебирая некоторые подробности, он порой сомневался, так ли уж искренне они с Сальери относились друг к другу, хотя он продолжал работать с первым капельмейстером и после постановки «Фигаро».

Как все самовлюбленные эгоисты, промелькнуло у Джэсона, да Понте везде отводит себе ведущую роль. Поэт ставил себя даже выше Моцарта – и при его жизни и после смерти. Однако кое-что в рассказе либреттиста казалось Джэсону правдивым и могло в какой-то степени объяснить причину враждебного отношения Сальери к Моцарту. Да Понте знал многое, но многое ли понимал?

Дебора твердо решила держать себя в руках и не прерывать рассказ да Понте, но поэт будил в ней странные чувства, и вовсе не своим мужским обаянием или умом, а силой своей незаурядной личности. Несмотря на убогость его одеяния, его энергичную жестикуляцию, а порой и то, что сам он, того не замечая, впадал в противоречия, он завораживал ее. Она видела, что Джэсон разочарован, не находя в рассказе либреттиста поразительных открытий, которых он так ждал, но Деборе нравилась живость натуры итальянца, а описание Сальери ее покорило.

Передохнув, да Понте продолжал свое повествование. На этот раз в его голосе появились почтительные нотки.

– Император принял меня без церемоний и весьма благосклонно. В зале помимо Иосифа находился еще директор императорских театров граф Орсини-Розенберг, и как только граф объявил о моем приходе, Иосиф сказал, что хочет побеседовать со мной наедине. Император, видимо, понимал, что гораздо проще говорить со всей откровенностью без столь стесняющих свидетелей.

Иосиф принимал меня в Зеркальном зале – семь великолепных зеркал от пола до потолка украшали стены этой комнаты; фигура Иосифа терялась среди этой роскоши.

У императора был большой покатый лоб, красивый с горбинкой нос и умные, живые глаза. К своему удивлению я заметил, что хотя Иосиф и славился скромностью в одежде, в тот день грудь его украшало множество орденов и других королевских отличий, а в руке он держал золотой скипетр, символ его императорской власти; и хотя говорил он приветливо, я почувствовал, что его занимают куда более важные вопросы нежели судьба оперного театра. Иосиф ласково, с улыбкой приветствовал меня – он ценил мое остроумие – и поинтересовался, почему я просил аудиенции.

«Чтоб развлечь вас, ваше величество».

«То же самое сказал мне Сальери».

«Синьор Сальери непревзойденный композитор, ваше величество. Я вечно благодарен ему за то, что он представил меня вашему величеству».

«А теперь вы желаете положить на музыку „Женитьбу Фигаро“?»

«Вам это уже известно, ваше величество?» – Я прикинулся изумленным.

«Это известно всем, синьор. Особенно потому, что я запретил пьесу. Учитывая сие обстоятельство, я несколько удивлен, что вы намерены превратить ее в оперу. Если, конечно, вы не думаете сделать это втайне».

«Ни в коем случае, ваше величество. Я пишу либретто, желая доставить удовольствие вам».

«На мне лежит огромная ответственность, синьор поэт. Я не могу допустить, чтобы мой народ заразился вредными революционными идеями, которые содержатся в пьесе».

«Ваше величество, то же самое думаю и я. Поэтому я опустил все вульгарные политические намеки и прочие вещи, которые могут оскорбить благопристойность публики и не понравиться ей. Я принес вам для прочтения первый акт».

«Чтобы я его одобрил?»

«Без вашего одобрения, ваше величество, я не осмелюсь написать ни единого слова».

«Даже для Парижа или Лондона, где приветствуют подобные выпады и им аплодируют?»

«Ни в коем случае, ваше величество»

Я почувствовал, что Иосиф смотрит на меня с насмешливой снисходительностью. Он уважал мой вкус, но сомневался, сумею ли я выполнить свое обещание.

«В Лондоне и Милане выразили желание поставить оперу, но если вы, ваше величество, не одобрите этот первый акт, я тут же все уничтожу».

Я хотел, было, порвать рукопись, но император меня остановил, сказав:

«Я прочитаю ваше либретто».

«Благодарю вас, ваше величество, вы оказываете мне большую честь».

«Не обещаю, что я его одобрю. А кто пишет музыку?»

Меня несколько удивило его двоедушие – я не сомневался, что это ему известно, но ведь правителю приходится притворяться и интриговать, иначе невозможно править народом.

«Ваше величество, музыку пишет Моцарт», – ответил я.

«Его инструментальная музыка очаровательна, – сказал Иосиф, – что же касается оперы, то в Вене он написал лишь „Похищение из Сераля“, да и в ней нет ничего выдающегося».

Мне почудилось, что я слышу голос Сальери. – «Ваше величество! – ответил я. – Без вашей великодушной поддержки мне бы ни за что не добиться успеха в Вене». Он кивнул и ответил:

«К тому же в „Фигаро“ содержатся нападки на власть, идеи, которые там провозглашаются, нетерпимы».

Опять Сальери, подумал я, и ответил:

«Ваше величество, я сделаю из „Фигаро“ комедию любовных интриг, а никак не политический памфлет. Я постараюсь всем угодить. Даже маэстро Сальери».

«Капельмейстер Сальери высокого мнения о вашем таланте, синьор поэт. Насколько мне известно, сам Моцарт считает пьесу скучной».

Я был страшно зол на Сальери. Он ловко повел дело: даже слова Моцарта сумел повернуть против него самого. Но я не мог допустить торжества Сальери, это было бы чересчур унизительно. И я поспешил объяснить Иосифу:

«Ваше величество, Моцарт имел в виду лишь политические намеки. Его музыка прелестна. Если бы он имел возможность сыграть ее вам, то с вашим тонким музыкальным вкусом вы бы наверняка ее оценили».

«Но, предположим, мне не понравится первый акт?»

«Ваше величество, клянусь честью, вы останетесь довольны».

В дверях появился граф Орсини-Розенберг; будучи близким другом Сальери, он, по-видимому, выбрал нужный момент, дабы император не связал себя обязательством. Розенберг доложил Иосифу, что члены Тайного совета собрались в приемной и ждут, когда его величество сумеет их принять. Иосиф жестом приказал впустить их в залу, а затем, в неожиданном порыве великодушия, поднялся с кресла и проводил меня до дверей, положив мне руку на плечо. Никогда не забуду этого его прикосновения… мягкого, благожелательного. Негромко, доверительно, как равный равному, он мне сказал:

«Синьор поэт, большинство дворян хочет, чтобы я держал народ в невежестве. Стремиться к всеобщему образованию – сущая бессмыслица, говорят они и уверяют, что неграмотность является естественным состоянием народа.

А теперь они добиваются, чтобы я и вовсе отвернулся от моего народа». Он заметно устал.

«Ваше величество, ни один правитель во всем мире не сделал для процветания оперы столько, сколько сделали вы».

«Вы несколько преувеличиваете, да Понте, но я действительно не жалел сил. – Иосиф отвел меня в сторону, чтобы члены Тайного совета, входящие в Зеркальную залу вслед за Орсини-Розенбергом, не могли нас услышать. – Дворянство требует введения строжайшей цензуры».

«Даже в театре, ваше величество?»

«Даже в опере, – мрачно ответил он. – И чтобы поэты использовали для либретто лишь мифологические сюжеты. Директор императорских театров полагает, что нет нужды искать оригинальные темы, когда в придворной библиотеке имеется шесть тысяч томов, откуда всегда можно почерпнуть любой сюжет. Что вы на это скажете, синьор поэт?»

«Все в руках вашего величества. Когда вы соизволите прочесть мой первый акт?»

«Сегодня вечером, если совет не слишком затянется. Мои реформы беспокоят дворянство. Они попросили об аудиенции в надежде, что смогут убедить меня их отменить».

По всей видимости, это было особо важное заседание Тайного совета; уголком глаза я видел в другом конце зала знатных особ, самых влиятельных людей империи. Возможно, я не вовремя обратился к Иосифу со своей просьбой. Помню, я даже похолодел от страха. Но отступать было поздно, император уже положил рукопись на стол, на обложке которой был выведен титул: «Le Nozze di Figaro» и мое имя: «Лоренцо да Понте, придворный поэт», а пониже: «Вольфганг Амадей Моцарт».

Я заметил, как князь Кауниц, взглянув на рукопись, изобразил на лице изумление. Он был канцлером, вторым после императора человеком в государстве.

«Как вам нравится этот зал?» – неожиданно спросил меня Иосиф.

«Он великолепен, ваше величество, подобной красоты я даже в Венеции не видывал».

«Я слушал здесь игру Моцарта, когда ему было шесть лет. Я хорошо запомнил тот концерт. Я, пожалуй, нервничал больше, чем он. Ребенком он нравился моей матери».

«А вам, ваше величество?» – Знать бы мне только, кому из композиторов он отдает предпочтение!

«Он был совсем крошкой. Удивительно! Такой малыш и так прекрасно играл».

«Теперь, ваше величество, он еще более искусный музыкант».

«Но уже не чудо природы, а посему не вызывает такого интереса».

«Он вам не нравится, ваше величество? Неужели я сделал неверный выбор? Я считал, что Моцарт один из ваших любимых композиторов».

Иосиф загадочно улыбнулся и промолчал.

Члены Тайного совета начали выражать нетерпение: не желая навлечь на себя их гнев, я низко поклонился и проговорил:

«Ваше величество, если мое либретто вам не понравится, я откажусь от дальнейшей работы над ним».

«Нет, нет! – воскликнул Иосиф. – Вы разожгли мое любопытство, я прочту первый акт. И, возможно, сумею отвлечься от всех трудностей и забот».

А затем он сказал нечто такое, что, принимая во внимание события, последовавшие за его смертью, навсегда запечатлелось у меня в памяти.

«Однако хочу вас по-дружески предупредить, синьор да Понте, что дворянство, которое противится моим реформам, может еще больше противиться постановке „Свадьбы Фигаро“, в особенности если Фигаро будет брать верх над графом, как в пьесе».

Да Понте замолчал, собираясь с мыслями, и Джэсон поспешил задать вопрос:

– Неужели все так и происходило, синьор да Понте?

– Именно так, – твердо ответил поэт.

– Но с тех пор прошло столько лет! – недоуменно сказал Джэсон.

– У меня необычайная память, и я никогда не забуду интереса, проявленного Иосифом к нашей опере.

– Узнал ли Моцарт о том, что произошло?

– Я ему рассказал. Постарался опустить все сложности и подчеркнул, как удачно окончилась моя аудиенция у императора.

– А Моцарт страшился мнения знати?

– Он, естественно, старался угодить им своей музыкой, но всегда подвергал их критике, если видел, что они покушаются на его искусство. При всей его доброте, он был остер на язык и не всегда сдержан, что ему вредило. Не то что я.

– И вы позволили Фигаро взять верх над графом?

– Иного выхода не было. Иначе Моцарт отказался бы писать музыку.

– Понимал ли он, чем рискует?

– Да. Но без победы Фигаро сюжет лишится живости, говорил он. И был прав.

– Джэсон, позволь синьору да Понте закончить свой рассказ. Уже поздно и нам будет трудно найти карету, – вмешалась Дебора.

– Я позабочусь об этом, дорогая леди, – галантно сказал да Понте.

– А какие еще трудности встречала постановка «Фигаро»? – спросил Джэсон.

– Дело на том не кончилось, – вздохнул да Понте. – Хотя тогда мне казалось, будто все улажено. Фигаро красиво одерживал победы, все шло весело и забавно, и никто не чувствовал себя обиженным. И, разумеется, музыка Моцарта ласкала слух.

– И тем не менее кто-то счел себя оскорбленным? – спросил Джэсон.

– Ответом на ваш вопрос я и закончу свой рассказ. Иосиф прочел первый акт, одобрил написанное и приказал Моцарту на следующий вечер явиться в Гофбург вместе с певцами. Моцарт согласился. У него оказалось достаточно готовых арий, чтобы удовлетворить любопытство императора, хотя я сомневался, что ему удастся завершить их в такой короткий срок.

Вскоре мы получили разрешение продолжать работу над оперой. Не обошлось без некоторых затруднений и отсрочек, но Сальери не имел к этому прямого отношения.

По всей вероятности, Сальери и его единомышленники ожидали провала оперы, но когда полная репетиция «Фигаро» с оркестром прошла блистательно, в особенности первый акт и ария «Мальчик резвый, кудрявый, влюбленный», Орсини-Розенберг неожиданно в очень резкой форме потребовал изъять из оперы балетную сцену. Тут, в качестве директора императорских театров, он был единовластен, и лишь вмешательство императора могло заставить его отменить приказ. Иосиф запретил балет в императорских театрах, объяснил директор, но Моцарт подозревал, что это дело рук Сальери, и я был склонен с ним согласиться. Моцарт пришел в отчаяние, однако мне удалось убедить Иосифа посмотреть репетицию оперы без сцены балета. Сцену балета я заменил пантомимой, отчего весь сюжет стал непонятен.

Как я и ожидал, императору очень понравилась опера, и когда действие стало запутанным, он разгневался и потребовал объяснения. Я ему все изложил, и он приказал Орсини-Розенбергу вставить обратно балет и вернуть либретто его прежний вид. Иосиф потребовал, чтобы господин директор немедленно добыл танцоров.

Орсини-Розенберг выполнил приказание, но я понял, что он никогда не простит ни мне, ни Моцарту такого публичного унижения.

Однако я позабыл о своих страхах, когда Мартин-и-Солер обратился ко мне с просьбой написать либретто для его новой оперы «Редкая вещь», а затем примеру его последовал и Сальери. Оба эти заказа одобрил император, и мне было нечего опасаться.

Некоторое время публика оставалась равнодушной к «Свадьбе Фигаро», а «Редкая вещь» сделалась гвоздем сезона. Все оперные композиторы в Вене мечтали сотрудничать со мной, и теперь даже Моцарту стало ясно, что от меня, придворного поэта, в первую очередь зависел успех оперы. Но на этом история с «Фигаро» не окончилась, неприятности обрушивались на наши головы подобно стихийному бедствию.

Да Понте замолчал. Эти воспоминания до сих пор глубоко волновали его. Но ничего не поделаешь, нужно закончить рассказ. Прошло столько лет с тех пор, как он слышал певцов, исполняющих сочиненные им рифмы! «Свадьба Фигаро» – восхитительная опера. Иначе и быть не могло, уверял он себя. Даже вспоминать о ней и то удовольствие. Он закрыл глаза, но смог припомнить лишь отдельные фрагменты. Огорченный своей старческой памятью, да Понте, тем не менее, продолжил свое повествование.

– В 1790 году, когда скончался Иосиф, и брат Леопольд сменил его на троне, я был изгнан из Вены, а через год умер и Моцарт. Но спустя много лет Сальери по-прежнему занимал должность капельмейстера. И я более чем когда бы то ни было убежден, что придворная знать никогда не простила нам «Свадьбу Фигаро». Разве могла она согласиться с тем, что слуга Фигаро постоянно оставлял в дураках своего хозяина графа Альмавиву!

– Почему вы считаете, что вам этого не простили? – спросил Джэсон.

– Полиция совершила обыск в моей квартире. Разве этого мало?

– Когда это случилось?

– После кончины моего дорогого просвещенного друга императора Иосифа, когда трон перешел к Леопольду II.

– А какую они выставили причину?

– Они не нуждались в оправданиях, но, по слухам, они повсюду искали улики подрывной деятельности. Считалось, что любая критика Габсбургов подрывала основы государства. Ну, а если считать, что «Фигаро» нападает на дворянство, то оснований для обыска было достаточно.

– И квартиру Моцарта тоже обыскивали?

– Это мне неизвестно. В то время я уже покинул Вену.

– Почему они не подвергли вас аресту?

– Пытались. Когда я узнал, что меня собираются изгнать из Вены, мне пришлось спасаться бегством в Триест. Официальное обвинение, предъявленное мне, гласило, что я позволил себе нелестно отзываться о новом императоре.

Джэсон, искавший прямое доказательство своим догадкам о смерти Моцарта, был несколько сбит с толку. То, что поведал да Понте, направляло его поиски по иному пути. Но прерывать да Понте было неудобно. Деборе же воспоминания либреттиста казались вполне убедительными.

– С победой революции во Франции, – продолжал да Понте, – в Вене начали процветать доносы. Всякий, причастный к такой пьесе, как «Женитьба Фигаро», с ее критикой знати, что, по мнению многих, способствовало взрыву революции во Франции, тем самым уже подозревался в предательстве.

– Синьор да Понте, а вы высказывали критику в адрес Леопольда? – спросила Дебора.

– Я – нет, а Моцарт – да. Он открыто осуждал нового императора. Моцарт никогда не простил Леопольду, что много лет назад, будучи в течение длительного времени правителем Тосканы, тот не взял его к себе на службу.

– А какие были обвинения против вас? – настаивала Дебора.

– Окажись они безосновательными, выдумали бы другие. Раз Габсбурги сочли тебя виновным, ты уже был обречен.

– Без всяких улик? – удивился Джэсон.

– Я же сказал, «Свадьба Фигаро» служила достаточной уликой. После французской революции каждый, высказывающий хоть малейшие демократические симпатии, оказывался на подозрении. А Моцарт был к тому же франкмасоном.

– Это делало его виновным в измене императору?

– Это делало его виновным в приверженности демократии, – с чувством ответил да Понте. – Я посоветовал ему без промедления покинуть Вену.

– Как он к этому отнесся?

– Я получил от него в ответ печальнейшее письмо.

– Он последовал вашему совету?

– Нет.

– А что случилось потом?

– Через несколько недель он скончался.

Газовые лампы отбрасывали дрожащий свет, на губах да Понте играла слабая улыбка, а у Деборы выражение лица было чуть насмешливым. Джэсона охватили противоречивые чувства. Неужели он настолько сжился с версией отравления Моцарта, что никакое другое объяснение на него уже не производит впечатления?

– У вас есть это письмо? – спросил Джэсон.

– Да.

– Что же он в нем писал?

Да Понте ответил не сразу. Он сидел, задумавшись. Столько в жизни пережито, на пятерых хватит; иные воспоминания радовали его, а другие неизменно вызывали угрызения совести и порой мучительную боль. Однако как бы ни были грустны эти воспоминания, он всегда возвращался к ним. Он изведал в жизни все радости, о каких только можно мечтать, но с течением времени горькие моменты вытеснили все остальное. Неужели раздражительность – неизбежный удел старости, думал он.

– Я написал Моцарту из Триеста и предложил присоединиться ко мне в Англии. В Лондоне у нас найдется немало друзей, – писал я, – Иосиф Гайдн пользовался там огромным успехом, и Сторейсы, которых Моцарт обучал в Вене и очень их любил; мы там будем пользоваться гораздо большим уважением, чем в Вене при Леопольде. Его ответ меня глубоко потряс и опечалил.

Да Понте извлек из кармана пожелтевшую от времени бумагу и прочитал:

«Мой дорогой да Понте, я был бы рад последовать вашему совету, но это невозможно. Голова у меня так кружится, что я не вижу пути вперед. Я вижу лишь мрак и могилу. Призрак смерти преследует меня повсюду. Я вижу его перед собой постоянно; этот призрак зовет меня за собой, уговаривает, твердит, что я должен работать только на него. И я продолжаю работать, потому что сочинять музыку мне кажется менее изнурительным, чем бездельничать. Я ощущаю в себе такую тяжесть, что знаю – час мой вот-вот пробьет. Смерть не за горами. Я кончаю счеты с жизнью, не сумев насладиться своим талантом. И все же жизнь была прекрасна, карьера моя началась при столь благоприятных обстоятельствах. Но никто не властен над своей судьбой, никто не ведает, сколько дней ему отпущено. Приходится смириться. Чему быть, того не миновать. Итак, мне остается лишь завершить свою похоронную песнь, оставить ее незавершенной я не могу».

– Неужели это письмо самого Моцарта? – воскликнул Джэсон.

Да Понте указал на подпись. На пожелтевшей бумаге, готовой от прикосновения пальцев рассыпаться, стояла подпись: «В. А. Моцарт».

– Письмо написано по-итальянски, – сказал да Понте. – Вам все равно не понять. – С величайшей осторожностью он взял его из рук Джэсона. – Моцарт говорил по-итальянски как итальянец. Примером тому «Фигаро». Только глупец может счесть «Фигаро» немецкой оперой, – насмешливо добавил он.

Жадно вслушиваясь в рассказ да Понте, Дебора испытывала непонятную растерянность; словно помимо ее воли и желания она оказалась втянутой в непонятный водоворот событий. В воспоминаниях да Понте странно смешалась дешевая драма и волнующие свидетельства, и Дебора терялась, не зная, чему верить. Разгадать бы истинные побуждения да Понте, заставляющие его все это рассказывать.

– Несмотря на это письмо, вы все-таки отрицаете, что Сальери имел отношение к смерти Моцарта? – спросил Джэсон.

– У меня нет такой уверенности, как у вас.

– Но у меня пока тоже нет полной уверенности.

– Однако вы готовы в это уверовать. Если кто-либо в Вене и виновен в смерти Моцарта, так это дворянство. После смерти Иосифа и Габсбурги и придворная знать относились к Моцарту намеренно равнодушно. Возможно, и тут не обошлось без участия Сальери. По всей вероятности, он поощрял это равнодушие.

Появился официант и подал Джэсону счет. Да Понте выхватил его из рук Джэсона со словами:

– Позвольте мне!

Он изучил счет со всей тщательностью, выверил до последнего цента и победоносно заявил:

– Смотрите, сколько я вам сэкономил. Вас бы обсчитали на несколько долларов! Я не позволю обманывать моих дорогих друзей.

Джэсон без лишних слов заплатил по счету, а тем временем у да Понте появилась новая идея. Он вдруг посоветовал им отложить отъезд в Европу.

Моцарт, увертюра к Фигаро — Камерный оркестр Манитобы

MCO понимает важность музыкального образования, поэтому мы разработали уникальный учебный ресурс для учителей и родителей. Написанное музыкальным педагогом Берил Петерс, доктором философии , руководство MCO по слушанию дает четкий и тщательный анализ репертуара наших концертов. Они предлагают идеальный учебник для начинающих по великим произведениям Баха, Бетховена, Бриттена и не только для учеников K-8 и 9-12 — с увлекательными историческими анекдотами и простой теорией для младших школьников и более сложной информацией для старших.В самом деле, практически каждый может кое-что узнать из наших Руководств по прослушиванию MTS Future First… так что копайтесь!

ВОЛЬФГАНГ АМАДЕУС МОЦАРТ: ПЕРЕРЫВ НА БРАК ФИГАРО (LE NOZZE DI FIGARO)

Вольфганг Амадей Моцарт (1756-1791) написал свою 4-хактную оперу Женитьба Фигаро (Le nozze di Figaro) в 1786 году. Женитьба Фигаро известна как опера-буффа (комическая опера), основанная на сценической комедии время.

Премьера оперы имела заметный успех, и « Свадьба Фигаро» остается одной из самых исполняемых опер всех времен. Возможно, вы слышали, как часть этой увертюры использовалась в разных фильмах, например, в фильме «Торговля местами».

Свадьба Фигаро находится в Испании, в замке графа Альмавивы. Камерный камердинер графа и бывший цирюльник Фигаро должен жениться на Сюзанне, служанке графини. Однако граф планирует соблазнить Сюзанну, а графиню преследует молодой Паж Керубино.Опера представляет собой запутанную паутину комедии, романтики, злоключений и ошибочной идентичности по мере того, как разворачиваются отношения и действие оперы.

Как это было типично для того времени, « Свадьба Фигаро» открывается инструментальной увертюрой. Моцарт написал увертюру всего за несколько часов до премьеры оперы. Примерно 4-5-минутная увертюра, которую вы услышите, представляет собой аранжировку симфонической увертюры Моцарта и исполняется духовым октетом из гобоев, кларнетов, фаготов и валторн.

Вы можете узнать больше о Моцарте, просмотрев комментарии Хейли Ремпель на веб-сайте MCO: https://www.themco.ca/concert/manson-barnatan/

Когда вы слушаете эту увертюру Моцарта, вы услышите оригинальную симфоническую увертюру Дон Жуана в аранжировке для духового октета.

ДЛЯ ПЕДАГОГОВ

Manitoba Music Curricular Connections

9-12 Создание: Учащийся развивает навыки слушания путем критического слушания с дискриминацией и целью:

• размещать музыку и контекстуализировать ее (например,g., культурный / идеологический / исторический / социальный контекст, музыкальный стиль, жанр, традиция или практика и т. д.)
• поддерживает наслаждение и понимание музыки
• Создавайте и интерпретируйте музыку выразительно и творчески
• информирует об анализе, интерпретации, суждении, признании и оценке

K-8 Понимание музыки в контексте: Продемонстрировать понимание предполагаемых значений и / или целей музыки, встречающихся в собственном исполнении и опыте прослушивания

9-12 Подключение: Учащийся развивает понимание значимости музыки, связывая музыку с различными контекстами.

Следующие идеи и вопросы помогут вам прослушать эту работу:

1 Форма в музыке относится к музыкальной архитектуре или способу построения музыки. Опера « Женитьба Фигаро » состоит из 4-х действий с вступительной, вступительной и инструментальной увертюрой . Увертюра , сыгранная перед открытием занавеса, создает основу для действия и музыки, а также помогает зрителям эмоционально подготовиться к опере.Во времена Моцарта увертюра не всегда содержала отсылки к мелодическим темам, звучавшим в остальной части оперы, хотя поздние оперы Моцарта часто включали темы, слышимые в опере. Тем не менее, «Женитьба Фигаро» — отдельное произведение и не содержит каких-либо тематических ссылок, которые можно найти в остальной части оперы, хотя характер музыки предполагает неистовое действие и качества персонажей оперы.

Форма увертюры — Женитьба Фигаро представляет собой сокращенную структуру формы сонаты.Трехчастная сонатная форма, которую Моцарт использует для увертюры к «Волшебная флейта» и «Дон Жуан », здесь сокращена до двух основных частей. Меньшую, более короткую сонату часто называют сонатиной .

Первый раздел называется экспозицией и обычно представляет 2 темы. В форме сонаты обычно следует средний раздел development , где темы меняются и развиваются, но в этой увертюре нет раздела развития.В заключительном разделе резюме заново формулируются основные темы, за которым следует расширенная кода (заключение), чтобы сбалансировать структуру, поскольку здесь нет раздела разработки.

В отличие от увертюр к Волшебная флейта и Дон Жуан , которые оба имеют медленное вступление, увертюра к Свадьба Фигаро сразу же начинается с первой темы увертюры, шепотом пианиссимо (очень тихо). очень быстрый и волнующий отрывок, предполагающий, возможно, заговорщицкий шепот и грядущие интриги.Бурный presto (очень быстрый) темп увертюры передает лихорадочный, захватывающий темп и жизнерадостное настроение оперы в целом.

Вторая часть первой темы начинается с длинной ноты, за которой следует образец арпеджио (ноты аккорда, звучащие в быстрой последовательности). Затем вводятся другие тематические фрагменты как часть этой первой многотемной группы, и примерно в середине экспозиции вы услышите контрастирующую вторую многотемную группу, которую можно идентифицировать по более статичной мелодии, звуку внезапных, громких акцентов. , и быстрые орнаментов (ноты добавлены для украшения или украшения основных мелодических нот).Вы слышите, что все темы или фрагменты тем в основном вводятся незаметно, что добавляет ощущение интриги и секретности? Шипучие темы затем всплывают в увертюре, создавая чувство остроумия, ожидания и жизнерадостного юмора.

2 Какие инструменты можно услышать в этой аранжировке увертюры Моцарта к песне « Женитьба Фигаро» ? Первоначально Моцарт написал эту увертюру для: струнных; по две флейты, гобоя, кларнета, фагота, валторны, трубы; и литавры.Можете ли вы услышать в этой аранжировке для духового октета по два гобоя, кларнета, фагота и валторны?

Можете ли вы различить инструменты октета, играющие разные темы и ритмы увертюры? Вы слышите, как разные инструменты по очереди играют в разных частях или перекликаются друг с другом?

3 Каков общий темп (скорость музыки) этой работы? Слышите ли вы, как темп Presto всегда, кажется, движется вперед затаившим дыхание, чтобы создать неистовое настроение последующего действия оперы?

Как динамика (громкость музыки) и выражение (музыкальные элементы, выражающие определенные чувства или настроения) используются для передачи интриги и качеств комической оперы? Вы слышите внезапные акценты, контраст между громким и тихим и затяжные крещендо, которые вызывают волнующее чувство ожидания? Вы можете услышать очень длинное, продолжительное контролируемое крещендо в конце этой увертюры? Как это крещендо усиливает напряжение? Этот вид крещендо называется Mannheim crescendo .

Вы слышите какие-нибудь неожиданные динамические изменения? Динамичные сюрпризы намекают на неожиданности в действии оперы. Слышите ли вы в этой увертюре множество контрастов между громким и тихим? Как могут внезапные изменения в динамике или контраст между громким и тихим, быстрым и медленным также подсказывать разные персонажи в опере?

Вы слышите короткие музыкальные звуки (стаккато) или очень гладкие (легато)? Какой эффект создают эти звуки, особенно когда они противопоставляются друг другу?

4 Как в этой увертюре использован ритм ? Вы слышите устойчивую пульсацию и устойчивые ритмы на протяжении всей этой работы? Выделяются ли для вас какие-то определенные ритмические паттерны, которые вы могли бы услышать в работе? Есть ли какой-то конкретный образец, который вы могли бы услышать где-нибудь в работе? Слышите ли вы на протяжении этой увертюры повторяющиеся схемы нот?

5 Как в этой увертюре используется мелодия или шаг ?

Увертюра изобилует разнообразными запоминающимися мелодиями и мелодичными фрагментами.Можете ли вы выбрать какую-то конкретную мелодию или часть мелодии? Вы можете напевать или петь что-нибудь? Можете ли вы нарисовать форму любой мелодии в воздухе? Слышите ли вы нарастающие мелодии, создающие ощущение бодрости и энергии? Вы слышите быстро восходящие и нисходящие скалистые мелодии? Вы слышите, где Моцарт использует высокие, средние и низкие ноты? Как Моцарт использует мелодию, чтобы создать ощущение таинственности и игривости?

Моцарт — блестящий мастер сочинения мелодий, и некоторые считают Моцарта одним из величайших авторов мелодий.Увертюра к фильму «Женитьба Фигаро », безусловно, подчеркивает гений Моцарта в написании мелодий. В этой увертюре есть не менее 9 отдельных динамичных мелодических тем или тематических фрагментов. Некоторые мелодические идеи или темы вводятся только для того, чтобы их быстро отбросить или прервать, поскольку Моцарт вводит еще одну, другую мелодическую тему всего несколькими ударами или тактами позже. Однако все 9 или более мелодических тем и тематических фрагментов можно сгруппировать в две основные группы тем, состоящих из нескольких частей, которые отличаются по стилю, как описано выше в разделе о форме.

6 Как бы вы охарактеризовали текстуру этой работы? Вы слышите, как все инструменты играют одновременно, чтобы создать толстые аккорды, или вы слышите разные голоса инструментов, взаимодействующие вместе более линейным образом?

7 Какие инструментальные тембры вы слышите? Тембр — это различные качества звука, которые можно услышать. Например, тембр гобоя отличается от тембра кларнета, фагота или валторны.Можете ли вы выделить каждый из этих инструментов, когда они играют, просто слушая их индивидуальные тембры?

ДЛЯ ПЕДАГОГОВ

Размышления и ответы (Оценка K-8; ответы 9-12)

9–12 классы Ответить

Учащийся развивает и использует критическое размышление и мышление для обучения музыке:

• учащийся генерирует первоначальную реакцию на музыкальный опыт
• учащийся критически слушает, наблюдает и описывает музыкальные переживания
• учащийся анализирует и интерпретирует музыкальные переживания
• учащийся конструирует смыслы о музыкальном опыте

Оценки K-8 Оценка

Учащиеся анализируют, размышляют и конструируют смысл в ответ на свою музыку и музыку других людей:

• учащихся анализируют свои и чужие
• музыкальных фрагмента, произведения и исполнения
• учащихся формируют личную реакцию на свою музыку и музыку других людей и конструируют ее значение

1 Какова ваша немедленная реакция на эту музыку? Эта музыка похожа на любую другую музыку, которую вы слышали раньше? О чем эта музыка заставляет вас думать?

2 Какие прилагательные могут описать настроение, которое вы почувствовали, слушая эту увертюру? Можете ли вы определить, какие музыкальные элементы могли создать у вас такое настроение? Когда изменилось настроение и почему?

3 Какие музыкальные элементы вам понравились или были интересны? Вам понравились мелодии, которые вы слышали? Помогли ли ритмы, динамика или темп, используемые Моцартом, сделать это произведение энергичным?

4 Были ли в увертюре части, которые вам не понравились? Почему или почему нет? Можете ли вы определить, какие музыкальные элементы вам нравились, а какие не нравились?

5 Разные люди часто по-разному реагируют на одну и ту же музыку.Спросите других людей, которые слышали ту же музыку, об их реакции на увертюру к балету Моцарта Женитьба Фигаро ?

6 Какие чувства, казалось, испытывал Моцарт, пытаясь сообщить своей аудитории об этой работе? Какие музыкальные элементы казались ему важными?

7 Есть ли другая музыка Моцарта, которую вы могли бы послушать и сравнить со звуками и прочувствовать Overture to The Marriage of Figaro ? Попробуйте послушать две другие увертюры к этой концертной программе, увертюру к Волшебной флейте и увертюру к Дон Жуану и сравните звуки, которые вы слышите в этих разных увертюрах Моцарта.Как они такие же? Насколько они разные?

О свадьбе Фигаро

Опера Колорадо Спектакль Моцарта Женитьба Фигаро проходит с 4 по 12 мая 2019 года.
Для получения билетов и информации щелкните здесь.

Чтобы прочитать синопсис Женитьба Фигаро , щелкните здесь.

Программная записка

Это первое из трех совместных работ композитора Вольфганга Амадея Моцарта и либреттиста Лоренцо да Понте почти погибло при рождении.Пьеса Бомарше, из которой она черпала вдохновение, была запрещена в Париже из-за ее нестабильного политического содержания, считавшегося опасным в дореволюционной Франции. Император Австрии Иосиф II, старший брат сражающейся французской королевы, принял такой же запрет в своем собственном королевстве. Копию текста можно было иметь (у Моцарта), но ее нельзя было поставить. Таким образом, написание оперы Фигаро было оптимизмом в лучшем виде. И все же Моцарт был полон решимости. Позже да Понте вспоминал: «Как только я написал слова, Моцарт вложил их в музыку.Через шесть недель все было в порядке ».

Конечно, проблема с получением разрешения на это оставалась. К счастью, да Понте — по воле предвидения или по счастливой случайности — заменил резкую политическую резкую критику Фигаро женоненавистническими жалобами. Монархи больше не были аморальными; теперь только женщины не заслуживали доверия. Изменения оказались приемлемыми для императора, который одобрил проект. Вскоре под бдительным присмотром Моцарта начались репетиции. Тенор Майкл Келли в ролях Базилио и Курцио позже вспоминал, с каким восторгом исполнители откликались на музыку: «Viva, viva, grande Mozart! Я думал, что участники оркестра никогда не перестанут аплодировать.”

Однако за кулисами не все было хорошо. Отец композитора писал о «заговорах» против своего сына и назвал «Сальери и его последователей» основными противниками. Лучшим союзником заговорщика был граф Розенберг, директор Придворной оперы. Как и в фильме Amadeus , Розенберг вырвал из партитуры две страницы танцевальной музыки. Мемуары да Понте заявляют, что он свидетель. К счастью для творческого духа Моцарта — и для удовлетворения поколений любителей оперы — конфликт был улажен, по сути, так, как его видел Голливуд: сам император настаивал на том, чтобы музыка была заново включена.

Фигаро был показан в Венском Бургтеатре 1 мая 1786 года и сразу же получил признание. Звонки на бис были настолько настойчивыми, что вскоре император объявил, что будут воспроизводиться только арии; иначе спектакли затянулись бы до позднего вечера. Однако, возможно, Сальери и Компания не полностью уступили. В конце лета один рецензент заметил «буйную толпу в галерее», которая все еще была полна решимости разрушить Фигаро . Тем не менее, добавил он, «нужно было бы принять сторону клики или безвкусицы, если бы кто-то придерживался иного мнения, чем то, которое признает музыку господина Моцарта шедевром искусства.В нем столько красот и такое богатство мысли, которые могут исходить только от прирожденного гения ».

Действительно, музыкальные изыски Фигаро бесчисленны. От бурной увертюры до финального ансамбля, в котором добрая воля восторженно восстанавливается, а затем бурно прославляется, Моцарт никогда не упускал случая доказать свое мастерство. Пожалуй, особого внимания заслуживают арии. Каждый из них призван передать личность персонажа, даже отражая изменение настроения в разных ситуациях.Рассмотрим две арии Фигаро из первого акта. Во-первых, в Se vuol ballare он приходит в ярость из-за намерений графа по отношению к Сусанне; затем, едва ли четверть часа спустя, в Non piu andrai , он игриво дразнит молодого Керубино по поводу предстоящей службы в армии. Ballare Моцарт полон решительных взрывов, выражающих едва сдерживаемое возмущение Фигаро; Andrai привносит более гибкую формулировку и даже рожки трубы, чтобы подчеркнуть боевые образы.У других персонажей тоже есть музыка, которая меняется в зависимости от настроения; Ни один композитор не понимал лучше Моцарта, как достичь этой цели.

В Фигаро человечество ярко и запоминается на сцене, более гуманно, чем в пьесе, из которой возникли персонажи. Персонажи, изображенные Бомарше в виде идеологически окрашенных силуэтов, приобретают через музыку Моцарта сердца и души людей, которых можно было бы охватить. Молодежь трепещет от новых страстей. Молодой человек, уверенный в своей сообразительности.Любящая жена, несчастная, ее муж отчужден. Пары, которые, как настоящие пары, умеют и ссориться, и прощать. Без персонажей, которым можно сопереживать, опера — всего лишь музыка, какой бы красивой она ни была. Моцарт понимал и использовал свою музыку, чтобы вовлечь слушателей в свою жизнь. Текст Фигаро впечатляет, а тем более его музыка. Комбинация увлекает сердце судьбами этих вымышленных личностей.

Примечания к программе и синопсис © Бетси Шварм, автор серии Classical Music Insights , включая Operatic Insights.

BBC — Музыка — Обзор Моцарта

Безумно бегающие струны и фруктовый фагот, резкий звук фортепиано, пронзающий оркестр в конце первой фразы увертюры, и четкий, взрывной прилив энергии и адреналина с первый громкий аккорд: сверху этот Фигаро кажется веселым.

Насколько весело становится ясно только тогда, когда приходят певцы: сам Фигаро в исполнении Лоренцо Регаццо: твердый, четко сосредоточенный, ни на мгновение не играемый как шут.Это серьезная комедия, и Фигаро знает, что его наниматель, граф, опасен, он одержим соблазнением своей будущей невесты. Его невеста Сюзанна — Патриция Чиофи, с прекрасными характеристиками: кокетливая, дерзкая, полная жизни и смеха … в то время как ее потенциальный враг — граф — Саймон Кинлисайд в своем опасно хищном лучшем виде, поистине угрожающее присутствие, которое затемняет каждую комнату, в которой он появляется: смертельно умное изображение.

Вероник Жанс в роли графини — воплощение элегантности, каждая вокальная линия тянется, как шелк.Анжелика Кирхшлагер — это Керубино, неугомонный пейджер, который звучит неудобно ниже тональности в больших числах (‘Voi che sapete’), а партии Базилио и Бартоло лучше подходят для других записей … но то, что в большинстве других записей отсутствует. Не было ощущения, что это было перенесено прямо со сцены в студию, живой, дышащий драматический ансамбль, который населяет работу, а не просто исполняет свои партии.

Но именно Рене Якобс и Concerto Köln продвигают этот волнующий рассказ о Фигаро в нечто особенное и поистине незабываемое.В примечаниях Джейкобс пишет о неоклассическом подходе, который ему нужен: быстрые темпы, исполнение речитативов, украшения, добавляемые певцами то тут, то там, и несколько других особенностей, которые могут удивить публику … например, континуо для фортепиано. . Я подозреваю, что некоторые слушатели возненавидят его, посчитав его слишком сложным, но мне он нравится.

Его непреодолимо бурлящие струи кружат нас, затаив дыхание, от сцены к сцене, не позволяя драме остановиться на мгновение, так что некоторые из необходимых элементов оперного искусства скрыты от нас.Остальная часть игры яркая, красочная и характерная, а запись демонстрационного класса по всем веским причинам: она отказывается привлекать к себе внимание, позволяя всем этим деталям, всей этой музыкальности и жизненной силе дотянуться до наших ушей. непрозрачный.

Пышная упаковка, щедрая цена, от начала до конца — абсолютная радость. Не говоря уже о неоклассике: это опера для нашего времени, композитор-подрывник, освеженный для публики 21 века.Умоляйте, одолжите, купите, прокляните … но что бы вы ни делали, не пропустите: это действительно улучшающий жизнь Фигаро, и я бы не променял его на другой.

Свадьба Фигаро Опера Видео и арии Краткое содержание

Берлинская оперная академия

Торми Вудс исполнил заглавную роль в комедийной опере Вольфганга Амадея Моцарта Женитьба Фигаро 13 июля 2019 года в Берлинской оперной академии в бывшем немом кинотеатре Theater Im Delphi в Берлине, Германия.Они пели под управлением Питера Леонарда, который претендует на известность, включая то, что он был генеральным музыкальным директором и главным дирижером Северо-германской филармонии.

Вы можете посмотреть, как Торми поет Se vuol ballare, из одной из арий Моцарта из Женитьба Фигаро ( Le Nozze di Figaro на итальянском языке) выше или прочитать краткое содержание оперы и увидеть выбор арий и фото к каждому действию ниже. Торми невероятно благодарен за поддержку Мемориальной стипендии Яна Дональда Уилсона за предоставленную ему возможность воспользоваться этой замечательной возможностью, а также за поддержку талантливой и преданной команде Берлинской оперной академии.

Посмотреть другие оперы на YouTube

Прокрутите вниз до:

Opera Cast

Спектакль был исполнен на итальянском языке в исполнении международного коллектива с исполнителями из Великобритании, Франции, Бельгии, Бразилии, Швеции, США, Китая, Пуэрто-Рико и Кыргызстана.

«Свадьба Фигаро» дирижировал Питер Леонард и исполнялся оркестром Берлинской оперной академии, состоящим из студентов со всего мира, выбранных для исполнения спектаклей «Свадьба Фигаро» и «Волшебная флейта».

Постановку поставила Нина Бразье, чья быстрая и динамичная постановка позаботилась о том, чтобы публика всегда была заинтересована.

Роль	Исполнитель	Тип голоса
Фигаро	Торми Вудс	Бас
Сусанна	Элен Ллойд Робертс	Сопрано
Граф Альмавива	Руи Ма	Баритон
Контесса Альмавива	Алиса Вилант	Сопрано
Керубино, стр.	Софи Кидвелл	Сопрано
Марчелина, Экономка доктора Бартоло	Кейт Уисвелл	Меццо-Сопрано
Дон Бартоло, врач и юрист	Катаган Жумагулов	Бас
Дон Базилио, учитель музыки	Микаэль Энглунд	Тенор
Дон Курцио, судья	Микаэль Энглунд	Тенор
Барбарина Двоюродная сестра Сусанны	Луиза Пимента	Сопрано
Антонио, садовник	Карлос Рене Гарсия Сантьяго	Бас
Хор и оркестр	Берлинская оперная академия

Краткое содержание произведения Моцарта «Женитьба Фигаро»

«Женитьба Фигаро» — комедийная итальянская опера в четырех действиях, написанная Вольфгангом Амадеем Моцартом и премьера которой состоялась в Вене в 1786 году под номером Le Nozze di Figaro .

Это продолжение «Севильского цирюльника», повествующее о событиях «Безумного дня», где слуги Фигаро и Сюзанна пытаются пожениться, при этом им приходится сорвать усилия своего развратного работодателя, графа Альмавивы, который угрожает вернуть старый закон, разрешающий ему уложить в постель слугу в ее брачную ночь.

Проблема в основном решается во время второго акта. Большая часть третьего и четвертого актов посвящена усилиям графини Альмавивы по возвращению любви графа Альмавивы, а опера в целом исследует любовь во многих ее проявлениях.

“ В турбине чувств героями движет любовь в ее различных смыслах — чистая эротическая квинтэссенция (Керубино), сексуальное влечение (Конте), ностальгия по утраченному счастью (Контесса), семья и буржуазная привязанность (Фигаро и Сусанна) — но все равно указали на поиски счастья. ”

Закон и Опера , под редакцией Филиппо Аннунциата, Джорджио Фабио Коломбо

Акт 1

Очень сложный брак!

В дуэте « Cinque, dieci, venti » , Фигаро (Торми Вудс) измеряет пространство, где будет находиться свадебное ложе, а Сюзанна (Элен Ллойд Робертс) примеряет свой свадебный чепчик.В « Se a caso madama la notte ti chiama » Фигаро, кажется, доволен своей новой комнатой, но Сюзанна обеспокоена тем, что она находится так близко к покоям графа Альмавивы, и сообщает Фигаро, что граф продвигается к ней и планирует о реализации своего права droit du seigneur , которое позволило бы ему уложить Сюзанну в постель в ее брачную ночь.

Фигаро затем поет « Se vuol ballare signor contino » (Если вы хотите танцевать, сэр граф) и обещает перехитрить графа Альмавиву перед тем, как покинуть сцену.

Фигаро ранее занимал деньги у Марселлины (Кейт Уисвелл) и пообещал жениться на ней, если он не сможет их вернуть. Доктор Бартоло (Катаган Жумагулов), из-за предыдущей обиды на Сюзанну, предлагает ей помочь на общественных началах, а затем исполняет свою арию « La Vendetta » (Месть).

Далее следует саркастический дуэт обмена комплиментами « Via resti servita, madama brillante » (После вас, блестящая мадам) между Сюзанной и Марчеллиной.Сюзанна побеждает, «делая комплимент» возрасту Марселлины, и Марселлина уходит.

Молодой паж Керубино (Софи Кидвелл) прибывает за советом Сюзанны. В « Non so pi cosa son » мы узнаем, что он одурманен всеми женщинами, особенно графиней Альмавивой, и граф хочет отослать его. Затем прибывает сам граф Альмавива (Руи Ма), пытаясь ухаживать за Сюзанной, и Керубино скрывается.

Дон Базилио (Микаэль Энглунд), учитель музыки прибывает, заставляя графа также спрятаться, и когда учитель музыки упоминает о том, что Керубино влюблен в графиню, граф выскакивает, напевая « Cosa sento!» (Что я слышу ?!) Граф вскоре обнаруживает, что Керубино прячется, но Керубино спасает прибытие крестьян из графского имения, которые прибывают к Фигаро и требуют, чтобы Сусанна вступила в брак незапятнанной.

Граф откладывает ответ и отправляет Керубино присоединиться к армии в Севилье. Фигаро дает Керубино насмешливый совет по поводу военной жизни в арии « Non più andrai » («Больше никаких галантностей»).

Акт 2

Схемы и встречные схемы

Второй акт начинается с того, что графиня выражает свое горе, вызванное потерянной любовью мужа к ней в « Porgi, amor, qualche ristoro » («Даруй, любовь, немного утешения»). Сюзанна входит в комнату, чтобы одеться. , она раскрывает графине намерения своего мужа по отношению к самой себе.

К счастью, чтобы сорвать планы графа уложить Сюзанну в брачную ночь, Фигаро, входя в комнату, имеет план. Он написал анонимное письмо, которое он передал Базилио для графа, в котором говорится, что графиня имеет любовную встречу с другим мужчиной, запланированную на эту же ночь, надеясь, что это отвлечет его на достаточно долгое время, чтобы церемония прошла без помех. У Фигаро есть второй план: одеть Керубино дамой, чтобы соблазнить графа и поймать его за ухаживаниями за другой женщиной.

Фигаро, снова коротко напевая « Se vuol ballare, синьор Контино, » (Если вы хотите танцевать, синьор Контино), уходит и входит Керубино, на борту которого есть план Фигаро. Сусанна просит его спеть его песню для графини. «Voi che sapete che cosa è amor» («Вы, дамы, которые знаете, что такое любовь, это то, от чего я страдаю?»), В которой он исповедует свою любовь ко всем женщинам. Графиня узнает о судьбе Керубино, читая его Но в спешке граф не поставил печать на документе, сделав его неофициальным, по крайней мере, на данный момент.

Затем дамы приступают к исполнению плана: Сусанна поет « Venite, inginocchiatevi » («Подойди, преклони колени передо мной). Она уходит за платьем для Керубино, оставив его и графиню наедине. Затем граф стучит в дверь. дверь заперта изнутри. В панике графиня прячет Керубино в шкафу и впускает мужа. Увидев ее волнение, граф становится подозрительным, тем более что из туалета доносится какой-то шум. Граф расспрашивает жену, пытается открыть шкаф, но не делает этого.Приказав ей открыть его, она отказывается и говорит ему, что это всего лишь Сюзанна примеряет свое свадебное платье. В то же время возвращается Сюзанна, невидимая для графа. Она прячется и ждет, но граф настаивает на том, чтобы посмотреть, кто находится в туалете в арии « Susanna, or via, sortite !» («Сюзанна, выходи!»). Он просит графиню пойти с ним за инструментами, чтобы открыть его. Неохотно она следует за ним, и они уходят, запирая горничную и пажа в комнате.

Сусанна и Керубино выходят из своих укрытий.Керубино храбро выпрыгивает из окна, чтобы сбежать во время дуэта « Aprite, presto, aprite » («Открой дверь, быстро!»), А затем Сюзанна прячется в туалете, чтобы выставить графа дураком.

Граф с женой возвращаются, и, не зная, что случилось, она признается мужу в том, что Керубино прячется в туалете. Граф кричит, чтобы страница вышла в « Esci omai, garzon malnato » («Выходи оттуда, плохо рожденный мальчик!»). Затем он открывает шкаф и находит Сюзанну.Сюзанна и графиня быстро обманывают его, говоря, что они придумали историю Керубино, чтобы показать, насколько он ревнив и недоверчив к своей жене. Он обильно извиняется, все еще пораженный. Когда он спрашивает о том письме, которое он получил о неверности графини, дамы раскрывают причастность Фигаро к плану.

Фигаро возвращается, чтобы продолжить свадебные торжества. Но прежде чем продолжить, граф спрашивает Фигаро о письме. Он отрицает свою причастность к этому, пока дамы тонко не скажут ему, что граф знает все.Затем он полностью признает это, и когда все начинает обретать смысл для графа, приезжает садовник Антонио. Он злится, потому что мальчик выпрыгнул из окна графини и разбил ему цветы, уронив при этом кусок бумаги — незапечатанный военный заказ Керубино.

Фигаро падает, считая садовника пьяным и заявляя, что это он сам прыгнул, но граф ему не верит. Затем он спрашивает Фигаро, что это за лист бумаги, на что Фигаро говорит, что страница передала его ему, чтобы получить печать.

Когда подозрения графа рассеиваются, Марчеллина и Бартоло входят в комнату и требуют, чтобы Фигаро женился на Марчеллине в обмен на деньги, которые он занял и не мог вернуть. Действие завершается тем, что одна группа, графиня, Сусанна и Фигаро, поет свою кончину, а другая группа, Марчелина, Бартоло и граф, заявляет о своей победе.

Акт 3

Две свадьбы по цене одной

Третий акт открывается в большую и стильную комнату. Граф размышляет над сложной ситуацией, в которой он должен принять решение.Затем приходит Сюзанна, следуя указаниям хозяйки. Она обещает графу встретиться с ним той же ночью. Между ними двое в дуэте возникают перемотки: « Crudel! perch è finora » («Жестокая девочка, почему ты заставила меня ждать так долго?»), Граф желая убедиться, что Сюзанна не просто насмехается над ним.

Этот танец прекращается, когда входит Фигаро, граф прячется, а Сюзанна шепчет ему, что он выиграл дело.Граф слышит это и решает отомстить в своей арии « Hai gi à vinta la causa! … Vedrò , mentr’io sospiro » («Ты уже выиграл случай! »…« А мне, вздыхая, посмотреть »): Фигаро должен заплатить Марчеллине или жениться на ней.

Когда решение обнародовано, Марчелина и Бартоло в восторге, Фигаро — не в таком восторге. Чтобы отложить свадьбу, он говорит, что, будучи знатным по происхождению, он не может жениться без согласия родителей, от которых он был взят в младенчестве.Услышав эту историю, Марчелина понимает, что Фигаро на самом деле ее похищенный мальчик Рафаэло. Она говорит Фигаро, что она его мать, что Бартоло — его отец, и семья радуется и обнимает.

Сюзанна возвращается с достаточным количеством денег, чтобы выплатить долг Фигаро, но она видит его в объятиях Марчеллины и сердится на то, как Фигаро так быстро заменил ее. Он тщетно пытается объяснить, и она дает ему пощечину. Марселлина успокаивает ее и объясняет всю ситуацию. Ее брак больше не находится под угрозой, и Бартоло делает Марселлине предложение в честь их давнего романа.Итак, решено, что в этот день состоится две свадьбы. Радостные, все они поют « Riconosci in questo amplesso » («Узнай в этих объятиях»).

Все выходят из комнаты, входит Барбарина, дочь садовника, за ней следует Керубино, которого она собирается превратить в женщину, следуя плану графини.

Они уходят со сцены, появляется графиня, поющая о своей боли и печали, а затем о своем плане быть с мужем вместо Сюзанны в ее арии под названием « Dove sono i bei momenti » («Где они, те прекрасные моменты»).Тем временем садовник Антонио возвращается и сообщает графу, что Керубино не выполнил приказ и находится в его доме с дочерью, одетой как девочка. Граф в ярости уходит.

Графиня и Сюзанна возобновляют свой план и вместе пишут графу любовное письмо, в котором просят его встретиться сегодня вечером в саду в их дуэте « Sull’aria … che soave zeffiretto » («На ветру … Какой нежный зефирчик »). Они решают скрепить письмо булавкой, которую граф должен вернуть Сюзанне.

Группа придворных дам поет графине, но среди этих дам есть Керубино. Приходит Антонио и разоблачает его, что еще больше злит графа. Но, чтобы спасти его, юная Барбарина умоляет графа позволить Керубино остаться и жениться на ней во имя обещаний, данных ей графом во время их предыдущих любовных моментов. Он неохотно соглашается.

Все присутствуют на сцене, и браки могут продолжаться. Во время торжества, которое объявляет Фигаро (« Ecco la marcia »: «Вот процессия»), Сусанна передает любовное письмо графу, который уколол палец о булавку.Фигаро незаметно издевается над ним за это любовное письмо, не зная, что оно пришло от Сюзанны. Суд танцует и празднует свадьбу, когда акт подходит к концу.

Act 4

Мягко, мягко

В последнем акте оперы Моцарта занавес открывается перед садом, и мы видим, как Барбарина оплакивает свою кончину в « L’ho perduta, me meschina » («Я потерял это, бедный я»). Действительно, она потеряла булавку, которую граф просил передать Сюзанне, как указано в ее письме.Входит Фигаро, находит булавку и узнает ее на церемонии. Он понимает, что это Сусанна написала любовную записку графу, и клянется отомстить графу и Сюзанне.

Он жалуется на это своей матери, которая советует ему быть терпеливым и расчетливым, но в ярости он бросается прочь.

Фигаро появляется снова один, прячась и ожидая появления Сюзанны и графа. В « Tutto è disposto … Aprite un po ‘quegli occhi » («Все готово… Открой глаза немного ») Фигаро направляет свою арию к аудитории и провозглашает, что женщины — это сирены, которые хотят только привлечь мужчин своим голосом и разорвать их на части.

Приходят три дамы: Марселлина, Сюзанна и графиня. Графиня и Сюзанна поменялись одеждой, пытаясь сойтись за другую в глазах своих мужей. Марчелина предупреждает их, что Фигаро где-то скрывается, подозрительно относясь к Сюзанне. Сусанна, после того как двое ее сообщников уезжают, поет о своей любви в « Deh vieni, non tardar » («Да ладно, не откладывай»).Фигаро слышит это, но думает, что это для графа, что еще больше злит его.

Сюзанна уходит, а графиня, одетая как Сюзанна, возвращается и ждет графа, пока все прячутся. Керубино появляется на сцене и пытается добиться благосклонности той, кого он считает Сюзанной, весьма настойчив, как мы можем слышать в его пении: « Pian pianin le andr ò pi ù presso «(» Мягко, мягко я подойду к ней «).Граф, увидев происходящее, кричит на него. Фигаро приближается, чтобы лучше рассмотреть. Граф прогоняет Керубино, но из-за темноты ночи случайно бьет Фигаро вместо Керубино, не осознавая ошибки.

Граф, думая, что он наконец остался наедине с Сюзанной, начинает ухаживать за ней. Затем она убегает, когда слышит звук, вызванный ударами кулака Фигаро, как и граф, который знает, что Фигаро рядом, и не хочет, чтобы его отвлекали.

Фигаро не может поверить в случившееся, и когда появляется графиня (а точнее, Сюзанна, переодетая графиней), он начинает ей все рассказывать.Но вскоре он понимает, что на самом деле разговаривает со своей женой. Он решает продолжить эту шараду, чтобы сыграть с ней фарс. Он начинает соблазнять фальшивую графиню, и Сюзанна приходит в ярость и бьет его. Он показывает, что узнал голос, который любил, и знал, кем она была в « Pace, pace, mio ​​dolce tesoro » («Мир, мир, мое сладкое сокровище»).

Граф возвращается, а Фигаро продолжает соблазнять «Графиню», чтобы заставить его ревновать, что очень хорошо работает. Граф призывает к оружию.Почти все возвращаются, просят прощения у Фигаро и «Графини», но он отказывается. Затем возвращается настоящая графиня, и Сюзанна, и она сами снимают свои маскировки, и граф, кажется, понимает урок, который ему преподали. Он просит прощения у своей жены, которая соглашается. Все они радуются, понимая, что важность довольствоваться уже имеющимися у них партнерами.

Арии

Большая часть истории «Свадьбы Фигаро» рассказывается через арии, будь то комедийные, драматические, романтические или мучительные.Вот список всех арий из оперы Фигаро:

Ария	Закон	Роль	Переводчик с итальянского на английский
Se vuol ballare signor contino	1	Фигаро	Если хочешь танцевать
Вендетта о! ла вендетта	1	Бартоло	Месть О! месть
Non so pi cosa son	1	Керубино	Я больше не знаю, что делаю
Non piu andrai	1	Фигаро	Ты больше не пойдешь
Porgi, amor, qualche ristoro	2	Розина	Грант любви немного комфорта
Voi che sapete che cosa è amor	2	Керубино	Знающие, что такое любовь
Venite, inginocchiatevi	2	Сюзанна	преклони колени передо мной
Un moto di gioia	2	Сюзанна	Движение радости
Хай Джиа Винта ла Кауса	3	Счетчик	Вы уже выиграли дело
Vedrò, mentr’io sospiro	3	Счетчик	Должен ли я, вздыхая, увидеть
Dove sono i bei momenti	3	Розина	Где они, прекрасные моменты
L’ho perduta me meschina	4	Барбарина	Я потерял, бедняжка
Aprite un po’quegli occhi	4	Фигаро	Приоткрой глаза
Deh vieni, non tardar	4	Сюзанна	Да ладно, не откладывай
Al desio di chi t’adore	4	Сюзанна	Для тех, кто любит тебя
Фортепиано фортепиано le andrò pi presso	4	Керубино	Мягко, мягко подойду к ней

Посмотрите видео, в котором Торми Вудс исполняет последнюю арию Фигаро «Aprite un po’quegli occhi» в Берлинской оперной академии.

Обзор «Женитьба Фигаро» — энергичный Моцарт для эпохи #metoo со сменой пола | Opera

Хорошее исполнение «Свадьбы Фигаро» всегда больше, чем большинство других оперных впечатлений. Последнее возрождение Ковент-Гарденом постановки Дэвида Маквикара 2006 года похоже на это. Фигаро, так замечательно. Но это не значит, что все без проблем.

Постановка Маквикара, обновленная до 1820-х годов, является одним из примеров. Внутренние сцены напряжены и полны социальных идей.Слуги редко бывают вне поля зрения или ума. И это очень хорошее чтение для эпохи #MeToo. Но есть драматическая расслабленность в всегда трудном ночном заключительном акте, что означает, что опера сбивается с пути, пока Моцарт не приходит на помощь в превосходной финальной сцене.

Дирижирование Джона Элиота Гардинера создает еще одну проблему. Немногие знают эту партитуру лучше или говорят о ней интереснее, чем он. Потрясающая застежка-молния, внимание к деталям и множество оркестровых идей. Но работа Гардинера казалась немного властной и эгоцентричной, а к певцам не было особой доброты, которые иногда бывают ошеломленными.

Смена пола… Канмин Джастин Ким в роли Керубино. Фотография: Марк Дуэ

Среди мужчин Фигаро Кристиана Герхахера обладает большим вниманием к тексту и вокальным нюансам, но, похоже, он играет в опере, отличной от некоторых из более традиционных интерпретаций вокруг него. Граф Саймона Кинлизайда играет всех за пределами сцены и все еще может петь за ее пределами. Услышать в этой опере два таких баритона — действительно роскошь. Но это запомнится как возрождение гендерной текучести с мужчиной-керубино, корейско-американским контртенором Кангмином Джастином Кимом, который осуществил это во многих смыслах.

Джоэль Харви обладает идеальной теплотой голоса для Сюзанны. Но полный драматический диапазон женщины, которая переворачивает столы с мужчинами и чьей музыке Моцарт уделял такое особое внимание, еще не существует. Ее Deh Vieni была очень красивой песней, но она не потрясла душу, как эта ария. Графиня Юлии Клейтер также отличалась вокалом, но драматически несколько двумерна. Теперь уже ветерану Дайане Монтегю в роли Марселлины пришлось привнести женское начало в театральную жизнь, и жаль, что, как обычно, ей отказывают в ее арии в последнем акте, чтобы подчеркнуть эту мысль.

В Королевском оперном театре в Лондоне до 21 июля.

Моцарт, Вольфганг Амадей / Женитьба Фигаро К. 492 / Bärenreiter Verlag

Семь великих опер в факсимильных изданиях автографов Моцарта
«Идоменей», «Die Entführung aus dem Serail», «Le nozze di Figaro» Дон Жуан »,« Così fan tutte »,« Die Zauberflöte »,« La clemenza di Tito »- семь великих опер Моцарта, его блестящий вклад в музыкальный театр и мировую культуру, не имеют себе равных по глубине человеческого характера и музыкального выражения.

По счастливому совпадению, все семь оперных партитур почти полностью сохранились в рукописи Моцарта. Гуманитарный институт Паккарда (PHI, Лос-Альтос, Калифорния) приступил к выпуску факсимильного издания семи партитур с автографами. Ученые Моцарта, библиотеки и, конечно же, все любители сценических произведений Моцарта теперь имеют возможность приобрести эти бесценные рукописи в безупречных репродукциях. В то же время мы позаботились обо всех рисках, связанных с сохранением наследия Моцарта для мира музыки.

Благотворительный фонд Packard Humanities Institute (PHI), известный своими благотворительными программами в области искусства и науки, наладил идеальное сотрудничество для проекта Моцарта. Под научным руководством редакционной коллегии (Ульрих Конрад, Дэвид Паккард, Вольфганг Рем, Кристоф Вольф; главный редактор Дитрих Берке) Международный фонд Моцартеум в Зальцбурге и библиотеки, где хранятся рукописи Моцарта, работают вместе с Гуманитарным институтом Паккарда.

Производство томов безупречно, поскольку оцифровка рукописей была проведена с использованием новейших технологий, которые обеспечивают поразительный уровень аутентичности и точности в деталях. Типография соответствует бескомпромиссно высоким стандартам, предъявляемым изданием. Все семь томов включают очерки по истории литературы и идей Хендрика Бируса, Ханса Иоахима Крейцера и Роберта Миллера, а также музыковедческие вступления ведущих ученых Моцарта на немецком и английском языках.Факсимильное издание будет распространяться Bärenreiter-Verlag.

— объединение рукописей Моцарта, хранящихся в разных местах
— высочайший уровень точности воспроизведения и подлинности цвета за счет использования новейших технологий
— уникальное предложение благодаря спонсорской поддержке проекта Гуманитарным институтом Паккарда (Лос-Альтос, Калифорния)

Точность воспроизведения благодаря передовой технологии

При подготовке рукописей к воспроизведению использовалось оборудование в соответствии с самыми высокими техническими стандартами, доступными в настоящее время.Оригинальные рукописи Моцарта семи опер хранятся в нескольких библиотеках. Для пяти опер разные номера даже оказались в разных библиотеках после Второй мировой войны. Так, автограф первого акта «Così fan tutte» находится в Ягеллонской библиотеке в Кракове, а второй акт — в Staatsbibliothek zu Berlin — Preußischer Kulturbesitz. Для достижения неизменно высокого уровня точности воспроизведения и аутентичности цвета как внутри произведения, так и для всех семи изданий, использование одного и того же технического оборудования во всех различных местах было необходимым условием.Были наняты специалисты из зальцбургской фирмы «Kirchberger Photography», которые получили новейшее оборудование от Packard Humanities Institute, а также прошли специальную дополнительную подготовку по современным технологиям у специалистов из США. Доказательства каждого издания сравнивались с оригиналом в каждом месте и улучшались до тех пор, пока сходство не могло быть улучшено во всех деталях. Музыка Моцарта и текстовые обозначения воспроизводятся чрезвычайно четко, и даже те места, где Моцарт исправлял или стирал пометки, которые он уже сделал, появляются в этих изданиях с невиданной ранее прозрачностью.

Вольфганг Амадей Моцарт и свадьба Фигаро

Выбор либретто на основе оперы Бомарше Le mariage de Figaro следует рассматривать в контексте правления австрийского императора Иосифа II, чей интерес к искусству, театру и т. музыка при жизни Моцарта создавала богатую, но не всегда полезную среду для композитора. Джозеф был реформатором и твердо верил в догматы Просвещения. Это был правитель, который редко одевался, часто смешиваясь с неизвестными среди своих подданных.Он отвечал за ограничение власти аристократии, работая над их полным подчинением перед законом вместе со всеми другими гражданами. Одним из первых его действий было обеспечение полной свободы вероисповедания в империи, что стало настоящим благом для еврейских граждан. Он также работал над ограничением церковной власти, особенно финансовой власти австрийских монастырей, что часто приводило его к конфликту с Папой и местными церковными властями. Но Иосиф был также деспотом-самодержцем.То, что он был «реформатором», не означает, что он, например, интересовался демократией. И его реформы продвигались без оглядки на чувства или критику его подданных.

Джозеф принимал активное участие в театральных и оперных представлениях Венской столицы. Без его согласия в качестве директора Королевского оперного театра и Национального театра de facto никакие работы не поступали бы в производство. Интересно, что либреттист Да Понте и Моцарт смогли убедить его разрешить постановку Le nozze di Figaro для Hofoper (в Бургтеатре, позже известном как Национальный театр), несмотря на то, что он запретил любую постановку. оригинальной комедии Бомарше.Фолькмар Браунберенс в своей новаторской книге Моцарт в Вене, предполагает, что решение императора было ловким политическим расчетом, призванным стать зеркалом для австрийской знати, семьи которой все держали ложи в Национальном театре. Комедия о том, что слуга превосходит дворянина, хотя и не совсем революционная (на самом деле, австрийская государственная цензура выступила сильным сдерживающим фактором для того, чтобы Да Понте сохранил любой из наиболее «опасных» элементов оригинальной пьесы), безусловно, была провокационной и несомненно было то, что имел в виду Иосиф.